Латвийские политики провели товарищеский матч с беженцами
Центр для ищущих убежища «Муцениеки» находится в одноименном поселке в 20 километрах от Риги. Обычным городским автобусом это 50 минут пути. Корреспондент «Новой газеты – Балтия» приехала посмотреть товарищеский матч, а нашла большую коммуну иммигрантов, надеющихся закрепиться в Латвии.
фото: Елена Слюсарева
– Приехали писать о том, как у нас все плохо? – опередила мой вопрос на входе в поселок приветливая блондинка средних лет. Как раз накануне в латвийских СМИ прошла информация о том, что беженцы скандалят с местными жителями, дерутся. Запугали людей до того, что по вечерам на улицу никто не выходит. Местная администрация выражала большую обеспокоенность.
– Вот откуда они берут информацию?! – возмущалась моя собеседница. – Я здесь живу: никаких скандалов, никаких драк. Все люди как люди. Да и надолго у нас здесь никто задерживаться не хочет – бегут в другие страны. Писали, что 9 человек убежало, на самом –деле 20.
– Пойдешь футбол смотреть? – спрашиваю у местной старшеклассницы.
– Не пойду. Я уже насмотрелась и даже наигралась с ними. А что тут еще делать, вот и играем – то в футбол, то в волейбол. Летом вьетнамцев было много, с ними играли, теперь в основном иракцы живут.
Жителей в поселке человек 600. Поселок чистенький, уютный, окружен чудесным лесом. Но на работу почти все ездят в Ригу – здесь только магазин и цех по производству крабовых палочек. В начале 90-х была полицейская академия, потом номера сдавали под гостиницу, потом (в 1997-м) при финансовой помощи предусмотрительных шведов переоборудовали в центр для ищущих убежища.
Трехэтажное здание в прекрасном состоянии, рядом новенькая детская площадка. У входа – охрана, администратор. Экскурсию для меня проводит пресс-секретарь Управления по делам гражданства и миграции Санта Егере. Компьютерный класс с интернетом, на каждом этаже – по две кухни, детские комнаты, есть даже тренажерный зал. В жилых помещениях тесновато – по две двухэтажных кровати, но их обитатели на жизнь не жалуются. Встречают гостей радушно, просят сфотографироваться на память, охотно рассказывают о себе.
Основного наплыва беженцев в Латвии пока нет. Бывали, говорят, времена, когда в центре жили 110 человек, сейчас – 67. Хотя кажется, что намного больше. Видимо оттого, что здесь много детей, шустрых и любознательных. Семейных беженцев примерно половина (другая половина – мужчины), но детей у них по четверо-пятеро, а то и семеро. Некоторые по четыре языка знают. Истории рассказывают самые разные (некоторые хорошо знают русский, некоторые – английский, некоторые – только курдский, тогда другие помогают им с переводом).
Камраду, например, всего 15. Он афганец. В Риге живет 2 месяца, учится в латышской школе и уже считает по-латышски. Рассказывает, что вся его родня осталась дома, а ему пришлось бежать от талибов: «Хотели забрать меня к себе, чтоб я делал джихад. А я не хочу джихада, я хочу учиться».
Хасан тоже афганец, ему 39. Последние 18 лет жил в Узбекистане. Там и жену себе нашел, у них двое детей, русский язык выучил. Он повар. Человек открытый, жизнерадостный. Говорит, родня есть и в Германии и в Америке, но там слишком много беженцев – нереально устроиться. Латвия, несмотря на прохладный климат, им нравится, здесь хотели бы остаться – в Узбекистане слишком тяжело прокормиться. Уже 2 месяца, как подали документы – надеются. Пока время проводит за семенными хлопотами и футболом.
– Пока мы ждем рассмотрения документов, нам работать нельзя. А это 3-6, а то и 9 месяцев. Проблема – сами без дела томимся, и казенные деньги на нас тратятся, хотя мы могли бы что-то зарабатывать, – поясняет на хорошем русском самый опытный здешний жилец по имени Тарик. Ему 41 год, он из Ирака. С ним жена и шестеро детей. Вообще-то, уточняет, детей семеро, но старшую дочь пришлось оставить в Ираке – не хватило денег на переезд. Пришлось ее там выдать замуж.
Семья Тарика скитается уже много лет. Уехали, рассказывают, еще при Саддаме. Потому что жена –христианка, и из-за этого было очень много проблем. Много лет жили в Германии, там родились четверо детей, выучили немецкий и русский языки, но разрешения на проживание не получили. Их депортировали в уже воюющий Ирак.
– Это ужас, что там творится, – восклицает Тарик. – Там жить невозможно совсем. Люди друг друга убивают, но это одно – детей воруют! Дали б здесь статус, я любую работу могу делать – я и парикмахер, и автомеханик, и продавец. Я шесть языков знаю, мой родной – курдский, могу переводить беженцам.
К слову, Тарик еще и организатор неплохой. В свете грядущего матча он играющий тренер. За отсутствием других дел и мужчины, и женщины, и дети на стадионе бывают часто.
фото: Елена Слюсарева
Ближе к матчу в Муцениеки съезжаются телевизионщики, за ними депутаты Сейма и Рижской думы, чья сводная команда должна играть с беженцами. Собственно, депутатов в команде половина – остальные вместо себя выставили помощников.
Эта игра не была идеей Латвии. Матч организовали в рамках ежегодной недели футбола, которую проводит партнер УЕФА «FareNetwork», объединяющий спортивные организации по всей Европе. В этом году особое внимание решили уделить интеграции беженцев в европейское общество. В Латвии инициативу по его проведению взяла на себя общественная организация «Sport for all», судили игру арбитры Латвийской федерации футбола.
Латвийцы в темно-красной форме (под цвет государственного флага), беженцы – в сереньком. Звучит гимн Латвии. Две скамейки занимают группы поддержки. В основном это семьи беженцев – жены и дети. Приходят местные жители: «Чего не посмотреть – все ж разнообразие. К беженцам мы нормально относимся, какая от них может быть опасность? Опасность мы видим от государства, которое нам, своим гражданам, социальные условия делает все тяжелее и тяжелее. А беженцев чего осуждать – люди бегут от беды, от неустроенности. От хорошей жизни никто не бежит».
– Местные жители явно беженцев не боятся, а администрация говорила в СМИ, что ситуация сложная. Кому же верить? – поинтересовалась я у присутствовавшей на матче представительницы спортивного центра Ропажской думы (поселок Муцениеки находится в ведении Ропажского края).
– Не все гладко, – дипломатично ответила Эвита Эглая. – Разные есть случаи. Те люди, что здесь играют – нормальные, но есть же и другие. Просто не нужно селить всех в одном месте в большом количестве, достаточно размещать по 30-50 человек. Кроме Муцениеков в Латвии есть другие города и поселки, у них тоже есть подходящие для беженцев здания.
Денек выдался хороший: солнечный и безветренный. Играли хорошо. Кто-то говорил, что депутаты – более слаженно, поскольку у них давно сыгранная команда. Зато беженцы – весьма эмоционально, от души.
фото: Елена Слюсарева
Зрителей собралось несколько десятков человек. Самая большая группа – журналисты, которые, кажется, перемещались с видеокамерами вдоль поля едва не быстрее футболистов. Закончилась игра со счетом 5:4, все-таки в пользу латвийского сейма.
Напоследок я поинтересовалась впечатлениями у капитана латвийской команды, депутата сейма Айнара Латковскиса: «Чисто человеческое сближение влияет на политику?»
– Играли они очень хорошо, я получил большое удовольствие, – сообщил депутат, сам любитель футбола – по 2-3 раза в неделю тренируется. – В этом центре люди живут месяцами, ожидая рассмотрения своих дел, поэтому главное, в чем мы им смогли сегодня помочь – хоть немного скоротать время.
