На прошлой неделе литовский скульптор Гинтаутас Лукошайтис, по совместительству работающий в городской администрации Шяуляй, презентовал свой памятник «Безупречный гражданин»: бюст мужчины с выразительными чертами лица и зашитым нитками ртом. Мужчина — очень точная копия известного российского акциониста Петра Павленского, над которым сейчас идет суд в Москве — за поджог двери здания ФСБ. На счету Павленского много громких акций: он заматывал себя в колючую проволоку напротив заксобрания в Петербурге, прибивал себя гвоздями за половые органы к брусчатке на Красной площади в Москве. Одна из первых акций художника называлась «Шов»: тогда он простоял в одиночном пикете с зашитыми ниткой губами, протестуя против суда над Pussy Riot. Почему литовского скульптора вдруг заинтересовала и вдохновила судьба российского аукциониста, он рассказал в интервью «Новой газете — Балтия».
Фото из архива скульптора Гинтаутаса Лукошайтиса
— Почему памятник именно Павленскому и называется «Безупречный гражданин»?
— Во-первых, памятник не Павленскому, а безупречному гражданину. Павленский не хотел бы быть идолом и для меня это важно.
— Павленский — это некая метафора?
— Да. Каждой власти нужен такой молчаливый гражданин. Но этот — слишком очевидно зашил себе рот. Такой гражданин кажется подозрительным. Так что здесь двойной смысл.
— Скажите, а что вы в принципе вкладывается в понятие «безупречный гражданин»?
— Это не только политическое, но и моральное понятие. Это мыслящий человек, выражающий свое мнение. Даже если он с зашитым ртом — это осознанная противоречивость. Он решает за себя, а не смотрит на власть.
— Вы говорите, что это не Павленский — а образ.
— Эта метафора, созданная под влиянием акции Павленского «Шов».
— И все же вы выбрали известного российского акциониста, протестующего против российской власти. А литовской власти нужен такой «безупречный гражданин»?
— Абсолютно! Это памятник — про любую страну и про Литву особенно. Когда Литва получила независимость, я участвовал во всех этих акциях. Я помню, как было свободно, как люди выражали свое мнение. Прошло 26 лет — и вернулся страх, боязнь, неуверенность к себе. Концепция «безупречного гражданина» очень актуальна для нашей литовской реальности.
— Но почему тогда вы не взяли образ какого-то литовского художника?
— Россия и Литва — это то же самое постсоветское пространство. Те проблемы, что есть в России, есть и у нас. Можно отделяться стенами, но менталитет такой, и он останется таким много лет.
— О каких именно проблемах вы говорите? Для художника.
— Это вопросы нашего общественного здоровья. Литовская реальность очень постсоветская — поменялись только фасады, машины, а суть осталась прежней.
— А насколько художник в Литве свободен?
— Павленский хорошо отвечает на этот вопрос: настолько, насколько хочет. Павленский хочет быть свободным — и он свободен.
— Вы лично знакомы с Павленским?
— Нет. Там была такая история. Я поставил памятник в центре Шяуляй. Там было пустое пространство: я сделал бюст маленькой девочки, позолоченной и кричащей. Многие хотели убрать ее, чуть ли не молотками разбить и закидать яйцами. И когда я увидел «Шов» Павленского, мне показалось, что в них есть что-то общее — в этой кричащей маленькой девочке и безупречном гражданине в зашитым ртом.
— Вы почувствовали с ним некое родство?
— Да, это родство двух крайностей.
— Как сложилась судьба девочки в конечном счете?
—Пока что она стоит. Но реакция очень показательна, горожане возмущались: как можно посреди площади поставить кричащую девочку? Многие ее ненавидят. Я думаю, она показывает внутреннее состояние самих горожан.
— А когда вы начали работать нам памятником «Безупречный гражданин»?
— Два месяца назад. Я никому ничего не говорил, просто слепил эту голову. Позвонил своему знакомому профессору, сказал, что хочу поставить этот памятник напротив бывшего здания КГБ в Вильнюсе.
Я позвонил в самоуправление Вильнюса, но там получил мягкий отказ. Точнее, они сказали, что рассмотрят этот вопрос, но дату рассмотрения так и не назначил. Знакомые политики стали мне говорить: мы можем испортить отношения с Россией, это неполиткорректно.
— Это вам в самоуправлении сказали?
— Разные политики об этом говорили.
— В результате вы решили сделать разовую акцию — открыли его там и увезли?
— Я думаю, так даже лучше. Эти колесики придают памятнику дополнительный смысл: этот безупречный гражданин настолько подозрителен, что лучше бы ему быть подвижным.
— А сейчас он где?
— В Шяуляй.
— Скажите, вам не сложно совмещать профессии скульптора и политика?
— Вы знаете, мы пополнили бюджет на 15 процентов и остановили воровство. Надо идти в политику. Надо спрашивать политиков, где исчезают деньги. Нет никакого перекоса в том, чтобы быть и художником, и политиком. Я могу делать правильные дела и там и там.
— А что дальше будет с вашим памятником?
— Я не знаю. Пока он стоит у меня в комнате.
