Желтая звезда — отличительный знак, который евреи обязаны были носить на подконтрольной фашистской Германии территории — возвращается, обретая странный смысл. Именно этот символ начинают использовать противники вакцинации в разных странах — США, Германии, России, а теперь и Латвии. Их посыл: сегодняшние ограничения для непривитых напоминают Холокост. Многие в ответ называют такое сравнение недопустимым и неуместным.
В Латвии один из самых известных антипрививочников — депутат Алдис Гобземс, он тоже надел желтую звезду. О том, насколько возможно использование этого символа, мы поговорили с ним самим и с директором музея «Евреи в Латвии» Ильей Ленским.
Алдис Гобземс, депутат Сейма, лидер партии «Закон и порядок»:
www.facebook.com/gobzems
Я хочу сказать несколько вещей. Первое – думаю, что я очень точно показал, что нет разницы между запретом сидеть в парке и запретом идти в театр. По сути, это то же самое, разницы нет никакой. Все начинается с таких мелочей, которые, как кажется, ничего не значат. Но, когда какую-то часть общества, какая-то другая часть общества начинает считать «грязной», с этого все начинается.
Второе — я не хочу, чтобы в жизни когда-либо повторилось то, что в истории случилось ранее, чтобы не надо было про такой ужас говорить через лет десять, пятнадцать, пятьдесят моим детям. Если кто-то говорит, что есть разница, то я скажу, что многие люди, мои избиратели сегодня не могут работать и получать зарплату только потому, что кто-то придумал, что им обязательно надо делать то, чего они не хотят.
У меня с образованием и с интеллектом все хорошо, я взрослый человек и я не антиваксер. Я в жизни делал какие-то прививки, но всегда решения про свое здоровье я принимаю такие, какие мне нужны. А не потому, что кто-то захотел, кто-то мне сказал и я буду, как овца, где-то бегать и что-то делать. Это неправильно — это мое здоровье. Поэтому я вчера пошел в Центр вакцинации, где надо подписать бумагу, что я ознакомлен со всеми подробностями вакцинирования и со всей информацией. Я там задал один очень простой вопрос: кто будет отвечать, если будут проблемы с моим здоровьем или, не дай бог, я умру? Ответа я не получил. Нигде больше не нужно подписывать бумагу, что ты сам отвечаешь за то, что делаешь прививку. В аптеке, когда покупаешь лекарства, ты же не подписываешься, что все риски за их употребление берешь на себя. Или делая другую прививку, например, от энцефалита.
Про сравнение с Холокостом:
Я, как взрослый человек, если у кого-то по этому поводу есть эмоции, конечно, хочу и могу перед этими людьми извиниться. Но меня волнует геноцид против моего народа, против людей, которые фактически сейчас не могут работать — я патриот своей страны и патриот своего народа. Меня волнует, когда меньшинство принимает решения, приводящие к реальному геноциду — парикмахер не может работать, например, дети не могут идти в школу и т.д. И все это только потому, что кто-то придумал, что тебе со своим здоровьем практически обязательно что-то надо делать.
Я, слава богу, в идеальной физической форме на данный момент, я полностью здоров, у меня есть негативный тест на ковид — последний раз сделал вчера. И я не могу пойти скушать обед внутри помещения кафе. Почему? По каким критериям я «грязный»? Я могу ответить на этот вопрос Я— нет таких критериев.
Я не первый и не последний, кто выбрал этот символ. Но, если мы посмотрим на историю глубже, желтый цвет применялся не раз. Например, когда арабы-мусульмане наступали на Константинополь, выжившие христиане должны были носить одежду желтого цвета.
Самая известная часть истории — та, про которую мы говорим публично — Холокост. Я не хочу, чтобы что-то подобное когда-либо повторилось. А почему такая ситуация почти сто лет назад случилась? Потому что когда появились запреты сидеть в парке и ходить по тротуарам, никто публично не возмущался, все боялись про это говорить. Поэтому и надо про эти ограничения сейчас говорить публично. И я задаю всем вопрос – где разница, когда здоровый человек не может сегодня идти на работу, не может идти в театр, в спортзал, покушать в ресторан, между тем, когда он не мог сидеть в парке? И мы не знаем, как это может закончиться сейчас.
Мы никогда не можем знать, что будет. Потому что полностью ясно, что все сто процентов населения не получат прививки и мы не знаем, чем это закончится лет через десять. Я не говорю, что это шутка, я очень серьезно отношусь к этим вопросам. Я не хочу, чтобы через несколько лет ужас повторился. И если об этом не говорить сегодня, то потом может быть уже слишком поздно.
Илья Ленский, директор музея «Евреи в Латвии»:
Директор музея "Евреи в Латвии" Илья Ленский на церемонии открытия мемориала еврейским женщинам из Венгрии, погибшим в Холокост.
Мы, как еврейская община, считаем, что параллели тут неуместны. Ведь речь не идет о том, что люди, которые не привиты, как-то меняют свой социальный статус, о том, что их исключают из общества, о том, что их лишают навсегда, необратимо, каких-то прав. В конце концов, не идет речь о том, что запрет посещать внутренние помещения кафе без вакцинации является первым шагом к тому, что люди будут арестованы и убиты. А желтая звезда значила ровно это.
Желтые звезды появились в Европе в тот момент, если мы говорим про нацистскую оккупацию, когда нацистский режим стал физически отделять евреев от других жителей, лишать их прав, заключать в гетто, а впоследствии — убивать. Если мы говорим про Латвию, что очень часто дистанция между объявлением о том, что нужно носить желтые звезды и убийством, составляла всего две-три недели.
Мне кажется, ни у кого нет оснований полагать, что кто-то предполагает невакцинированных людей арестовывать и убивать. Поэтому, конечно, никакие параллели тут проводиться не могут. Это принципиально разные вещи с принципиально разными целями. То есть это совершенно неправомерная параллель – бессмысленная и глубоко оскорбительная. Ровно также, как несколько месяцев назад были популярны разговоры о том, что люди, которые вынуждены находиться в изоляции, чувствуют себя, как Анна Франк. Которая, видите ли, тоже была в «изоляции». Те, кто подобное говорит, совершенно не понимают почему Анна Франк была вынуждена прятаться и сидеть дома. Они просто игнорируют содержание событий и просто проводят параллели между двумя формальными словами — «ограничения» тогда и «ограничения» сейчас.
Это длится примерно уже полгода. Это, если я не ошибаюсь, пришло из Германии, да и в Америке было довольно много таких акций. Я бы сказал, что это какой-то глубокий инфантилизм — люди не готовы понять последствий своих поступков, не готовы поступиться вообще ничем — считают, что все общество кругом должно им. И главное — они не понимают сути исторических параллелей. Им кажется, что в данном случае это вот такой хороший аргумент, чтобы обратить внимание общества на то, что оно идет по опасному пути, вводя определенные ограничения.
Но можно с тем же успехом бороться, например, с правилами дорожного движения, которые, я так понимаю, многим тоже неприятны. Кому-то действительно хочется переходить дорогу где угодно, а не только на светофоре. Но это такая плата, которую мы платим за жизнь в обществе. Это то, что мы стараемся все-таки друг о друге заботиться, находить такие методы сосуществования, которые позволят нам всем наиболее комфортно и наиболее долго жить. Но люди не понимают этого, что уж тут поделать.
Евгений Павлов
