В 2015 году в Европе начался миграционный кризис: в результате военных действий в Сирии власти Италии и Греции не справлялись с потоком соискателей убежища. Наравне со странами Южной Европы с резко увеличившимся потоком беженцев столкнулась Турция. В ответ на это Совет ЕС разработал две программы: по перемещению беженцев, уже попавших в ЕС через Италию и Грецию, в другие страны Евросоюза и по переселению беженцев из Турции в ЕС. В общей сложности, в 2015 году власти ЕС договорились о расселении 55 тысяч беженцев. Изначально обсуждался план, по которому за каждой страной будет установлена определенная квота по приему соискателей убежища, но он провалился: часть стран, в том числе, балтийские, не согласились на «обязаловку». В результате каждая страна, по сути, сама определила, какое количество беженцев она готова принять.
Как все начиналось
Латвия изначально скептически относилась к идее принимать беженцев из стран Ближнего Востока. Так, Рихар Козловски, занимавший в 2015 году пост министра иностранных дел, заявил, что страна и так активно занимается предоставлением убежища, только людям, бежавшим из другого региона — России и Украины. Кроме того, он выразил опасение, что латвийское граждане могут оказаться не очень гостеприимными хозяевами. «Если будем культивировать свою позицию по отношению к вопросу беженцев как таковую, существует вероятность, что экстремизм, радикализм и неприятие мигрантов может перерасти из разряда «комментарии в интернете» в физические действия», — заявил он в интервью изданию Neatkarīgā rīta avīze. Против приема беженцев выступили и некоторые общественные деятели — например, известный латвийский социолог Михаил Хазан. В интервью «Новой газете — Балтия» он объяснил свою позицию, в частности, тем, что латвийского бюджета и так регулярно не хватает на покрытие собственных нужд — например, в сфере образования и здравоохранения. Сами латыши в большинстве своем также высказались против приема беженцев. Так, по данным опроса, проведенного в сентябре 2015 года социологическим центром Latvijas fakti, 69% не одобряли прием беженцев, а за высказались лишь 18,1%.
Однако уже в начале осени Лаймдота Страуюма — бывший премьер-министр страны — заявила, что Латвия примет более 700 соискателей убежища, а из бюджета будут выделены дополнительные 8 миллионов евро на их адаптацию. В ходе обсуждения своих обязательств с Еврокомиссией латвийские чиновники заявили, что приоритет хотели бы отдать семьям с детьми. Действие программы несколько раз продлевалось, а количество соискателей убежища менялось — в конечном счете, Латвия обязалась принять 776 человек. На практике за это время Латвия приняла 374 человек.
Как получить убежище?
Процедура получения убежища в Латвии выглядит следующим образом. Попав в страну, соискатель убежища размещается в центре временного содержания в Муцениеки, который находится в двадцати с небольшим километрах от Риги и под строгим надзором МВД. Кроме прибывших по двум европейским программам, в Муцениеки проживают практически все, кто претендует на получение убежища в Латвии. Так, например, сейчас в центре находятся 67 человек — в том числе, из Афганистана, Грузии, России, Украины, Монголии, Камеруна, Кубы, Саудовской Аравии. Впрочем, если у человека достаточно средств, он, с согласия полиции, может на время рассмотрения документов снимать собственное жилье, за пределами центра.
С того момента, как соискатель убежища оказывается в Латвии, начинается долгая бумажная работа. Шансы на получение убежища не зависят от того, прибыл человек по европейской программе или «в одиночку» — если проверяющим чиновникам что-то не понравится или они сочтут причины запроса необоснованными, соискатель получит отрицательный ответ.
Первая инстанция проверки — полиция и департамент погранохраны. В их функции — проверить маршрут беженца, установить личность, оценить риски, из-за которых он покинул страну. На это время потенциальному беженцу предоставляют некоторую помощь: так, в центре он может рассчитывать на бесплатное питание, необходимую одежду, услуги переводчики, медицинскую помощь и денежное пособие в 90 евро на взрослого или ребенка. Затем документы передаются в департамент миграции, а там решают — предоставить убежище или нет.
Обычно решение о выдаче убежища принимается в течение 6 месяцев, если соискатель получает отказ — его можно обжаловать в суде. На практике, если соискатель получил отказ, суд вряд ли решит в его пользу. Зато иногда в таких случаях через суд можно получить так называемый «альтернативный статус» — по сути, временный вид на жительство, который дает право на проживание и работу и обновляется каждый год.
Так, например, Насратулла Вализай приехал из Афганистана два года назад. Там у него начались проблемы с Талибаном: один из талибов хотел жениться на малолетней дочери его тети, Насратулла помог тете бежать из страны, а ее детям — получить латвийскую визу и тоже уехать. После этого Талибан пришел уже за ним, и Насратула понял — надо уезжать. В Латвию он приехал вдвоем с десятилетним сыном и сразу запросил убежище, но получил отказ. Зато через суд смог добиться того самого альтернативного статуса: с ним он живет в Риге, снимает квартиру, работает на фабрике Latvijas Balzams, а его сын ходит здесь школу. «Нам с сыном нравится, что здесь наша жизнь в безопасности, — говорит Насратулла. — Сыну нравится ходить в школу, дневной центр, в парки — он везде может спокойно гулять. В Афганистане было нельзя: надо было сидеть дома. А сейчас он ходит в школу. Он здесь счастлив».
Главная проблема, которая осталась у Насратуллы, — перевезти в Латвию остальных родственников: жену, младшего сына и двух дочерей. Они все еще в Афганистане, где им тоже угрожает опасность. Со статусом беженца Насратулла мог бы подать заявление на воссоединение семьи уже через год после получения убежища, с альтернативным статусом — только через два года. Сейчас ему помогают сотрудники правозащитного центра Human Rughts: Насратулла надеется, что с их помощью семью удастся вывезти раньше.
Жизнь в статусе беженца
Конечно, с получением заветного статуса беженца все проблемы не заканчиваются. Надо найти жилье, работу, для этого, как правило, необходимо выучить латышский хоть на каком-то уровне. Государство помогает финансово, но размер пособий небольшой: 139 евро на взрослого и 97 евро на ребенка, но только в течение 10 месяцев — дальше приходится выкручиваться самостоятельно.
В Латвии действуют разные некоммерческие организации, которые помогают беженцам. Сейчас это, в первую очередь, Латвийский Красный Крест: именно ему государство в июне прошлого года поручило обеспечивать «социально-экономическую интеграцию лицам со статусом убежища или альтернативным статусом». Это предполагает, во-первых, что каждый беженец на первый год после получения убежища получает наставника, задача которого — помочь ему с юридическими вопросами, поиском работы, жилья и так далее. Во-вторых, есть бесплатные языковые курсы, куда беженцев активно призывают идти: без языка найти нормальную работу практически невозможно. Кроме Красного Креста есть большое количество других НКО: больших и поменьше. Правда, всех проблем это все равно не снимает.
«Когда вы получаете статус беженца, вы имеете право на ту же работу, здравоохранение, образование и льготы, что и местное население, — рассказывает Ирина (имя изменено про просьбе героини — прим.ред.), волонтер одной из крупных НКО, работающих с беженцами. — Теоретически, правительство оказывает помощь беженцам. Однако в реальной жизни граждане третьих стран испытывают большие проблемы с поиском работы, поиском жилья. Жилищный вопрос должен решаться самостоятельно, размер пособия невелик и, например, найти квартиру в столице практически невозможно. И наоборот, если у вас нет дома, вы не можете требовать выплаты пособия. Трудно найти работу из-за языковых проблем. Беженцы не говорят на латышском, русском или английском (или говорят на базовом уровне). Следовательно, предложения о работе являются низкоквалифицированными и низкооплачиваемыми. Таким способом невозможно выжить. Добиться признания диплома об образовании также сложно, потому что это требует времени и денег. Поскольку ожидается, что, как только беженец получит статус, он может немедленно приступить к работе, на изучение латышского языка часто не хватает времени. Еще сложнее ситуация для тех, кто получил альтернативный статус. Они, например, не имеют права на пособие на ребенка».
Ирина рассказывает, что часто проблемы начинаются на выходе из Муцениеки — временного центра содержания. Там невесело, зато есть все необходимое: трехразовое питание, крыша над головой, одежда, медицинская помощь. По ее словам, кроме финансовых и бытовых проблем, беженцы часто сталкиваются с проблемами из-за культурных различий: им сложно привыкнуть к ритму жизни в Латвии, холодному климату, некоторым ограничениям — например, на курение в общественных местах. Не раз, на ее практике, беженцы-мусульмане подвергались расистским нападкам со стороны общественности.
По словам Ирины, лучше всего адаптируются дети. «Несколько моих знакомых детей из Сирии и Афганистана свободно говорят по-латышски и имеют друзей-латышей, — говорит она. — Это намного сложнее для взрослых. Взрослые приспосабливаются, когда они находят хорошо оплачиваемую работу, что является редкостью».
Зато, по мнению Ирины, постепенно меняется отношение самих латвийцев к беженцам. «Еще в 2016 году женщины сталкивались с пристальным взглядом и комментариями на улице и в общественном транспорте, но теперь это уже не так, — говорит она. — Теперь на них больше не обращают внимания. По крайней мере, в столице отношение, похоже, изменилось. В Интернете, конечно, любая статья о беженцах и людях, помогающих беженцам, вызывает много негатива. Но есть много людей, которые готовы помочь, в том числе, пожертвованиями и вещами».
