С этого учебного года в Латвии начался постепенный переход школ национальных меньшинств на три модели образования. 5 октября в Риге пройдет акция протеста Русского союза Латвии (РСЛ) в защиту образования на русском языке. «Новая газета — Балтия» поговорила с родителями русскоязычных школьников о том, как увеличилось количество латышского языка в учебном процессе, справляются ли дети и влияет ли это на понимание предметов.
Первое, на что я обратила внимания в этом учебном году, –– поменялись учителя. Еще в прошлом году добавились новые латышскоговорящие педагоги, сейчас появилось еще больше латышей. Чаще всего эти преподаватели слабо владеют русским языком: даже если они очень хотят, им сложно объяснить детям материал по-русски. Пока это не основные предметы, а такие как труд, рисование, социальные знания. Например, преподаватель по социальным знаниям очень плохо говорит по-русски –– класс с трудом выполняет задания. На одно упражнение они могут потратить весь урок –– ребенок говорит, что получается очень долго и нудно. И ведь на этом предмете обычно звучат абстрактные философские вопросы –– на них школьнику и на русском-то достаточно сложно ответить, нужно подумать. А на латышском так тем более.
Математику у одного ребенка с этого года ведет латышка. Что-то они понимают, что-то прочитают, уточняют, она тогда старается на русском пояснить. Сказать, что все нормально и все понятно, нельзя. Было бы странно, если бы они сразу все освоили. Одно дело — термины выучить, другое –– в принципе знать и бытовые слова, и предложения понимать, и терминологией свободно владеть. Учителя стараются не поднимать шум и не паниковать, лавировать в рамках возможного –– и ясно, почему они так действуют.
Мое субъективное ощущение, что даже если урок идет билингвально, то есть преподаватель сперва говорит по-латышски, а потом то же самое повторяет по-русски, класс просто не успевает пройти все, что нужно. Я у детей спрашивала: вам не кажется, что вы отстаете от программы? Но они не смогли мне ответить, говорят: мы же не знаем, сколько мы должны пройти.
А не осваивали материал с помощью экспериментов, когда учительница пытается объяснить, дети переспрашивают, она разводит руками: ну как это называется, по-русски не помню –– и ребята начинают гадать и подсказывать.
Латышского языка стало больше на всех предметах, кроме русского языка и литературы. Пока, может, это все не так чувствуется, только месяц прошел, но уже слышны звоночки: часть заданий выполняется механически, без понимания, что, собственно говоря, требуется по сути материала. Также много времени тратится на перевод, вплоть до парадоксального, когда на математике комментарий к заданию был решить шустро –– перевод последнего слова занял времени раз в пять больше, чем непосредственно математическая задача, с которой нужно было быстро справиться. Очень много ресурсов тратится на совершенно ненужные вещи и ребенок, приходя из школы, часто от усталости сразу ложится спать.
Здесь не о чем спорить –– изучать предметы нужно на родном и понятном языке. Как пример, недавно было задание по английскому языку, учительница выдала набор из пяти слов и дома нужно было перевести их на латышский. Ведь преподавание английского официально ведется либо билингвально, либо на латышском языке. Я взял тетрадку, чтобы проверить домашнюю работу, –– все написано, хорошо. Начинаю спрашивать и понимаю, что вообще-то ребенок не вникал, он просто запустил Google Translate и списал с экрана переведенные слова, не осознавая их значения на родном языке. Таким образом он не выучит ни один язык. Как доказать, что такой подход лучше? Никак. Это ограничивает возможности наших детей в будущем и накладывает дополнительные энергетические затраты в настоящем.
При этом ребенок часто просит помочь с переводом –– дополнительная нагрузка ложится на родителей, мы должны постоянно заниматься переводами. Честно говоря, это раздражает и вызывает непонимание: я всю свою школьную жизнь, с первого класса, делал уроки самостоятельно и на ежедневной основе ни к кому не подходил со странными вопросами, что же такое atteikties. За что такое наказание нашим детям и нам самим?
В садике действительно стали больше говорить по-латышски –– заметно, что педагоги, помощники педагогов чаще употребляют латышский язык в каких-то примитивных конструкциях, когда просят что-то принести, подать и тд. Плюс у нас как раз начался первый год подготовки к школе. Результаты я, наверное, смогу оценить только в конце года. Но никаких сверхдостижений я не жду: понятно, что ребенок не заговорит по-латышски, иллюзий не питаю, что он будет готов поступить как в латышскую, так и в русскую школу –– стопроцентно уверен, что обучение на другом языке он не потянет. Будем надеяться, что к тому времени еще останутся школы нацменьшинств.
Что касается пятиклассника, каких-то кардинальных изменений в программе я не вижу, работаем как работали. Единственное, начинают внедрять компетентностный подход , происходят некоторые эксперименты в школах, например, парты переставляют по-другому: они уже стоят не линейно, чтобы все смотрели на педагога, а для работы в группах. Пытаются давать задания в группах, потом дети презентуют результат своим одноклассникам, а не учителю.
К билингвальному образованию у меня отношение достаточно негативное: я не верю в билингвальный подход в том виде, в каком он реализуется у нас. В большинстве школ весь блингвализм сводится к тому, что учебник на латышском, а преподаватель говорит по-русски.
И маленького ребенка использование в учебе другого языка ограничивает. Когда школьников просят выполнить какое-то задание, дети, естественно, не могут широко развернуть свою мысль на латышском, поэтому пишут ответы как умеют. По большому счету не особо задумываясь о смысле –– они хотят соблюсти форму. Но цель образования не в том, чтобы соблюсти форму –– а в том, чтобы разобраться в материале и после эти знания использовать. Иначе ребята будут хуже усваивать предметы, ради галочки что-то сделают, в то же время начиная понемногу отставать в понимании. Это особенно губительно в начальной школе, когда закладываются основы.
И, конечно, любой родитель скажет, что после работы занимается дома с детьми. Невозможно сейчас оставить ребенка только на попечение школы. Родители в любом случае должны принимать участие в процессе обучения, но очень глупо и странно, когда приходится вмешиваться, чтобы перевести непонятные предложения. Намного лучше, когда ты объясняешь какие-то вещи, а не просто сидишь и занимаешься переводами, а потом вы начинаете учить новые слова. И мы опять приходим к тому, что процесс образования у нас сводится к изучению языка. Но это не главная миссия образования –– выучить язык. Это такой маленький шажочек на всем пути образовательного процесса. А у нас на это тратится и дополнительное время, и нервы –– педагогов, родителей и детей.
Плюс у нас появились учебники по латышской литературе для латышских школ. Мы с ней читали и переводили некоторые тексты. Она сказала, что ей стыдно, что такое дают нашим детям, тем самым, как она выразилась, развивая отвращение к чтению. У Иманта Зиедониса есть прекрасные произведения –– зачем детям предлагать узнать про то, как микробы жили под ногтями, как им плохо жилось у чистюль и как хорошо у грязнуль, у которых они выращивали еще тюльпаны в ушах? Над текстом на два листа А4 мы сидели, по-моему, восемь часов: ребенок вообще не мог собрать его, я переводила ему, потом мы обсуждали на русском языке.
Вообще, сын в классе всегда старается подождать, пока поверхностный диалог на латышском языке закончится и перейдет в углубленный на русском –– и тогда уже высказывает свои мысли. По сути, учебники предназначены только для детей из двуязычных семей, ведь материал на латышском языке идет как бы закрепляющий –– усвоить его без предварительной подготовки крайне сложно. Например, учительница дала задание: нужно было составить 10 пар прилагательное + существительное. Ребенок говорит: из этих 20 слов я могу перевести только 2, как я составлю пары, если я не понимаю, что означают эти слова? Проблема не только в том, что школы переходят на латышский, –– проблема в том, что дети его не знают. И при таком отношении не выучат: объем большой, они его не усваивают.
Ведь методики преподавания того же латышского и английского в начальной школе отличаются. По английскому дают десять слов, потом упражнения с небольшой грамматикой на эти слова, ребенок их отрабатывает, в рабочей тетради закрепляет. Даже если он не выучил слова наизусть, пока по контексту вписывает в задания, все равно запомнит. При этом тексты простые, по принципу «привет, я сделал это, пока», школьники последовательно изучают темы, нарабатывая опыт, и к концу учебника без словаря могут полностью перевести весь текст.
В латышском учебнике вроде дают 10 слов, потом идет текст, который нужно перевести, вообще не связанный с этими словами, и какие-то упражнения. Вплоть до того, что в первом классе нужно написать небольшое сочинение, описать картинку. Сейчас мы с дочкой на второй недели обучения столкнулись с заданием поставить слова в правильную форму, то есть уже нужно определять род и число. Как первоклассник в начале учебного год может это сделать?
У меня дети еще параллельно учатся в дистанционной школе –– мне проще помогать с заданиями в российской школе, чем в местной. В местной я выступаю в роли переводчика и мне нужно полностью все тексты переводить, заставлять учить слова и смотреть, как нехотя, через себя, с надрывом это делается. А в дистанционной мы слушаем учителя, потом ребенок вслух читает учебник, пересказывает материал. И российская дистанционная школа дает больше знаний, чем местная, –– там более углубленное изучение. Я даже не говорю про язык обучения –– я говорю именно про качество образования.
