logo
Новая газета. Балтия
search
СюжетыОбщество

Дипломат Андрис Вилцанс: Затянись переговоры до отставки Бориса Ельцина, все это вряд ли прошло так гладко!

Дипломат Андрис Вилцанс: Затянись переговоры до отставки Бориса Ельцина, все это вряд ли прошло так гладко!

Двадцать пять лет назад, в последний день августа 1994 года командующий российской Северо-Западной группой войск Федор Мельничук доложил президенту Латвии Гунтису Улманису о завершении вывода бывших советских, ныне российских, войск с латвийской территории. Из российских военных объектов остался один — радиолокационная станция в Скрунде, прекратившая работу в 1998 году. Взаимовыгодное решение стало возможным благодаря работе дипломатов двух стран, как правило, остающейся «за кадром». Вот что о тех событиях вспоминает один из их непосредственных участников, дипломат Андрис Вилцанс. После работы послом Латвии  в Азербайджане, Грузии, Египте, Израиле, Киргизии, Молдавии, Румынии, Узбекистане, Украине, а также зампосла в России, в этом году он вышел на пенсию.   

Все понимали: уходить придется

Как получилось, что договор о выводе бывшей советской, впоследствии российской, армии  был подписан в апреле 1994 года, а сам вывод закончился к началу сентября того же года? Откуда такая стремительность?

Двусторонние переговоры по выводу российских войск велись с 1992 года. Сам я попал на дипломатическую службу именно в связи с этим вопросом. В 1991 году во время одного из перелетов из Москвы я совершенно случайно разговорился с тогдашним замглавы МИДа Мартиньшем Вирсисом, который стал основным  латвийским переговорщиком по выводу войск. Он обозначил уход российской армии как наиглавнейшую задачу латвийской дипломатии и пригласил меня на службу в министерство. Так я и занимался этим вопросом до назначения послом Латвии в Узбекистан в ноябре 1994-го.

Концептуальное решение «О полном выводе вооруженных сил СССР» было принято Верховным советом сразу после восстановления Латвийской Республики в конце августа 1991 года, но тогда это была декларация о намерениях.  Первые серьезные переговоры прошли в Риге в начале февраля 1992 года. Главной фигурой с российской стороны был чрезвычайно влиятельный Сергей Шахрай, тогда занимавший должность государственного советника РСФСР и работавший под непосредственным руководством президента Бориса Ельцина. Переговоры прошли конструктивно: стороны договорились продолжать процесс с учетом взаимных интересов и подписали совместное коммюнике. Тогда в качестве гипотетической даты вывода назывался 1999 год и даже позже. Но это было в самом начале.

С чем подошли к 1994-му?

Тот год получился очень длинным. Решающую роль в сокращении сроков сыграли наши союзники. В 1992 году Сенат США принял постановление об ограничении помощи России в случае, если не будет достигнут прогресс в деле вывода войск из стран Балтии, страны семерки на очередном саммите потребовали составить график вывода, а Генассамблея ООН утвердила специальную резолюцию «О полном выводе иностранных войск с территории стран Балтии». Об окончательном сроке договорились в марте 1994-го, а межправительственный договор Борис Ельцин и Гунтис Улманис подписали 30 апреля в Москве.

Что касается темпов вывода, то основная часть латвийского контингента Вооруженных сил РФ была выведена до подписания договора. Первая группа покинула Латвию еще в марте 1992 года. Причем военнослужащих не вывозили в «чистое поле», как это было при выводе советских войск из стран бывшего соцлагеря, — они получили совершенно прекрасные на тогдашнем унылом фоне коттеджи в Псковской области. Деньги на их строительство, в основном, выделила Германия. К слову, это переселение вызвало приступ зависти и недовольства у местных псковичей,  которые стали называть заселившихся в коттеджи офицеров «латышскими буржуями». С самой лучшей стороны себя показали военные моряки, которые полностью ушли из Военно-морской базы в Лиепае 1 июня 1994-го, оставив Военный городок в полном порядке. К сожалению, этот порядок сохранялся не слишком долго.

На российской стороне все понимали, что уходить придется, так что на переговорах обсуждался не сам вывод, а его условия. Собственно, к 1994 году оставалась неясной судьба Скрундского локатора, остальное не имело особого стратегического значения. При этом процесс проходил непросто. Так, в конце августа 1993 года последний российский солдат покинул территорию Литвы — безо всякого договора. Что совсем не помогло ходу латвийско-российских переговоров. 

Санаторные осложнения

На волне 25-летия на близком к российскому МИДу портале опубликовали интервью главного переговорщика с российской стороны, Сергея Зотова, из которого вытекает, что сразу за Скрундским локатором следующими по значению шли общесоюзные здравницы — пансионаты и санатории...

У них точно не было военного значения. Но почему бы не оставить за собой недвижимость у моря! Но из этого ничего не вышло. Последний председатель Госплана ЛССР Миервалдис Раманс обладал феноменальной памятью и помнил наизусть, какие объекты за какие деньги построены и сэкономил нам массу времени и усилий на поиск архивных материалов. Оказалось, что за деньги из бюджета РСФСР построен только пансионат «Янтарный берег», который был передан России. Так же, как пансионат «Белоруссия» — Минску. Россия является правопреемницей СССР по ядерному арсеналу, а также по общесоюзным зарубежным активам и пассивам и могла претендовать на собственность СССР за рубежом, впрочем, последнее оспаривает Украина. Что касается построенного на территории СССР на средства из союзного бюджета или заводов всесоюзного подчинения, то все это становилось собственностью Латвии.

Текст договоров и результаты известны. Есть ли что-то важное или курьезное, что осталось за кадром?

Достаточно смешными вышли первые переговоры по демонтажу Скрундского локатора. Мы приехали в Москву, сели за стол, за которым с российской стороны в основном были генералы и несколько сотрудников МИДа. Первым с латвийской стороны слово взял «тевземец» Юрис Добелис, который сходу заявил: «Пока все гражданские оккупанты не выведены из Латвии, никакого разговора не будет... После чего наступила мертвая тишина. Никто не понимал, что делать дальше. По идее после такого демарша стороны должны встать и распрощаться. Ситуацию спас молодой сотрудник российского МИДа, который напомнил, что во время первых переговоров в Риге при участии Шахрая стороны договорились учитывать взаимные интересы. Тут все выдохнули с облегчением — и дальше пошло в конструктивном ключе. Сам Добелис, обозначив позицию своей партии, в дальнейшем вел себя вполне по-деловому.

Какой резонанс имел случившийся в январе 1994-го инцидент с арестом и депортацией российских военных, осуществленный главой рижского Видземского предместья Андрейсом Ручсом, который в январе 1994-го по собственному усмотрению задержал и увез в неизвестном направлении двух российских генералов?

Когда это произошло, резонанс был колоссальным. Тем утром латвийская делегация во главе с министром иностранных дел Валдисом Биркавсом должна была лететь спецрейсом в Баку, куда давно был запланирован официальный визит. После известия о задержании генералов Биркавс остался в Риге, делегацию возглавил министр экономики Оярс Кехрис. Когда события приобрели драматический оборот и российская сторона объявила, что в случае удержания генералов псковская дивизия получит приказ занять Латвию, мы по-черному шутили, что в случае чего Кехрису придется возглавить правительство в изгнании.

Все было так серьезно?

В итоге все обошлось, хотя переволновались изрядно. Мы всегда отдавали себе отчет в существовании сил, заинтересованных в срыве договора и процесса вывода в целом. Каждый раз, когда латвийская делегация отправлялась в Москву на очередной раунд переговоров, в Латвии происходила какая-нибудь мелкая, но неприятная провокация, которой могла воспользоваться противоположная сторона. Причем основным источником подобных провокаций выступал 12-й батальон Земессардзе. Мы приезжаем в Москву, а встречающие сотрудники российского МИДа с ухмылкой интересуются, ну и как вас опять угораздило. Мобильных телефонов еще не было, так что до сеанса связи с Ригой оставалось только догадываться, что там опять натворили. 

Это была глупость или «предательство» — сознательная попытка торпедировать переговоры?       

Все это может показаться работой «пятой колонны», но при ближайшем рассмотрении всякий раз оказывалось, что кто-то пытался действовать из лучших «патриотических» побуждений. Заставь дурака Богу молиться, он и лоб расшибет. Хотя, по сути, это был феномен «полезного идиотизма» в пользу России.

При всем этом присутствовал вездесущий Юрис Добелис, а Ручс все время консультировался по телефону с депутатом Сейма от «националов» Робертсом Милбергсом. В Латвии, вообще, наблюдается  странный феномен, когда видные представители политической силы, которая сегодня называется Национальным объединением, всячески демонстрируют «национальную осанку», но при этом связаны бизнес-интересами с восточным соседом, а потом, выйдя в отставку, начинают признаваться в любви к России и ее руководству…

Не берусь выносить окончательный вердикт по этому вопросу, но, признаюсь, у меня не раз возникало впечатление, что «националы» действуют в интересах России. Возможно, они сами при этом убеждены, что защищают интересы своей страны.

Взаимная выгода или предательство

В своем интервью Сергей Зотов прямо обвиняет свое тогдашнее руководство, в частности, министра иностранных дел Козырева, в предательстве интересов России. Правда, в более раннем интервью, которое я у него брал для газеты «Час» в 2005 году, он заявлял о взаимовыгодном характере обсуждаемой договоренности. Как вы в этом аспекте оцениваете достигнутый договор и фигуру Сергея Зотова?

Сергея Сергеевича я знаю лично и могу сказать, что хотя он и считается опытным работником и является таковым по выслуге лет, по своей манере поведения он мало соответствовал привычному образу дипломата. Был случай во время переговоров в Юрмале, когда Зотов, раздосадованный тем, что переговоры идут не так, как бы ему хотелось, воскликнул: «Ну ничего, на каждую хитрую ж… найдется х.. с винтом!» На что российский посол Александр Ранних ответил: «А на каждый х.. с винтом найдется гайка с болтом!» Такая вот дипломатия.

В целом, Зотов был весьма неприятным в общении человеком. С генералами общий язык найти было куда легче, чем с ним. Так что, если и был «ястреб» в российской делегации, то это был Сергей Сергеевич, а не генералы. Если бы у него был карт-бланш, возможно, переговоры прошли бы острее или затянулись. Все эти разговоры о «предательстве» Козырева — глупость и попытка перевести стрелки. В то время была вполне определенная международная ситуация, не зависевшая от Зотова или Козырева. Всем было очевидно, что российская армия уйдет, кто бы ни вел переговоры с российской стороны.

Переговоры были жесткими, но не выходили за рамки приличия. Главное, что был достигнут компромисс, в целом удовлетворивший обе стороны, — войска были выведены.  А недовольные могли потом сколько угодно говорить о предательстве и даже «пакте Вирсиса-Зотова».  Все это вряд ли прошло так гладко, если бы переговоры затянулись до отставки Бориса Ельцина.

Сергей Зотов представляет особым успехом пакетный принцип договора...

В пакет входил договор о военных пенсионерах, каковых на июнь 1994-го насчитывалось 22 320 человек. О правах русскоязычных речи не шло — это совсем другой вопрос. К моему удивлению, Сейм отказался ратифицировать договор о 5-м авиаремонтном заводе, который мог бы пригодится для ремонта тех же «боингов».  Была реальная возможность его сохранить. В итоге все было вывезено.

Сегодня актуален вопрос о памятнике Освободителям в Пардаугаве....

Насколько помню, этот вопрос с выводом армии никак не был связан. Другое дело, мне кажется, что не стоит сносить памятники любой эпохи без сугубой на то потребности. Слов из песни не выкинешь. Это наша история.

Латвийско-российское Абрене

В интервью 2005 года Зотов несколько раз упоминает Абрене как пример неконструктивного отношения латвийской стороны…

Этот вопрос тогда вызывал острую реакцию «националов» внутри страны, и, похоже, это передалось и россиянам. Был случай, когда после очередного раунда переговоров я провожал Сергея Сергеевича в аэропорт. В вип-зале он увидел на стене репродукцию туристической карты Латвии 1930-х годов с Абрене как частью латвийской территории: «Ага! Вы предъявляете территориальные претензии России!» На что я ответил, что если следовать его логике, то Россия, издающая множество исторических карт, претендует на Польшу, Финляндию и все бывшие республики СССР. Тут ему пришлось замолчать.

Что касается вопроса Абрене, то до определенного момента в 1991-1992 году в кулуарах даже обсуждалась возможность совместного латвийско-российского управления этой территорией.  Точку поставил Верховный Совет, однозначно постановивший в 1992 году, что Абрене следует вернуть Латвии. На этом переговоры закончились. Хотя по большому счету, зачем Латвии сегодня Абрене, где практически не осталось латышей? Из позиции сегодняшнего дня, конечно, хорошо, что тогда так получилось.  И то, что мы в 2007 году вовремя заключили с Россией договор о границе. Сегодня не хотелось бы иметь спорную территорию с Россией.

Дипломатия малой страны

Переговоры о выводе войск, как и вступление в НАТО и ЕС, были частью большой политики в эпоху радикальных перемен.  На что способна дипломатия малой страны сегодня?

Играть какую-то отдельную самостоятельную роль — это вряд ли. А вот блокируясь с другими странами, играя на интересах и противоречиях больших игроков, при четкой постановке цели можно добиться многого. Особенно в контуре ЕС.

Тут можно привести пример Люксембурга, страны с населением 400 тыс. человек. И дело тут не только в финансово-экономической мощи и уровне жизни. Решающий фактор — инфраструктура, безопасность, профессиональный ресурс и репутация страны в целом. В Люксембурге размещаются главные офисы двенадцати структур ЕС: включая  Генеральный секретариат Европарламента, Суд ЕС, Евростат, Европейскую счетную палату, Европейские инвестиционный банк и фонд, Центр переводов для органов ЕС — все это придает вес и значение. Латвии следует приложить максимум усилий, чтобы Рига рассматривалась как подходящее место для центральных институтов ЕС.

Как вы оцениваете профессиональный уровень латвийских дипломатов?

Если в начале 1990-х мы начинали практически с нуля, то сегодня уровень достаточно высокий. Говоря о представителях Латвии, сделавших международную карьеру, то на первом месте тут несомненно Валдис Домбровскис — выходец из научной и банковской среды. А вот заместитель председателя Еврокомиссии Илзе Юхансоне — человек из МИДа, долгое время проработавшая послом Латвии в ЕС. На сегодня это высшее карьерное достижение латвийских дипломатов.

Чем занимаетесь на пенсии?

Наслаждаюсь жизнью. Хожу на рыбалку и по грибы, разбираюсь с моей немалой библиотекой. Размышляю, чем заняться дальше.

shareprint
Главный редактор «Новой газеты. Балтия» — Яна Лешкович. Пользовательское соглашение. Политика конфиденциальности.