Радикальное неравенство, массовые страхи, касающиеся ГМО и терроризма, затянувшиеся на 60 лет похороны одного вождя, антропогенез и ретромания, археология русской культуры и монтаж как метод ее выживания, актуальная практическая философия и преступления родины. Редактор отдела политики и экономики Кирилл МАРТЫНОВ выбрал 10 нехудожественных книг, изданных в 2015 году и претендующих сообщить нечто важное о времени, в котором мы живем.
1. ТОМАС ПИКЕТТИ «КАПИТАЛ В XXI ВЕКЕ». М.: AD MARGINEM, 2015.
Французский экономист написал фундаментальный труд о природе и динамике экономического неравенства. Основной тезис книги: при снижении темпов экономического роста неравенство увеличивается, поскольку прибыль на капитал становится выше прибыли на труд. При этом неравенство в какой-то момент неизбежно приводит к политическому кризису: западная демократия не сможет работать в мире, где богатому меньшинству принадлежит все.
Пикетти наделал немало шума в мире, его аргументы обсуждали уважающие себя СМИ и все сообщество экономистов-профессионалов. Француза критикуют за спорные данные, находят изъяны в его логике, но больше всего достается предложенным им решениям — сверхвысоким налогам для богатых, перераспределению прибыли на капитал через государственные институты. В любом случае выход Пикетти на русском важен как минимум по двум причинам. Во-первых, мы живем в стране с рекордным имущественным неравенством. Во-вторых, появление этой книги у нас означает, что мы все еще готовы обсуждать те же проблемы, что и весь остальной мир, — не замыкаясь в собственной, «скреповой» повестке.
2. АЛЕКСАНДР ПАНЧИН «СУММА БИОТЕХНОЛОГИИ»: М.: CORPUS, 2015.
Биолог Александр Панчин написал руководство по борьбе с одним из наиболее характерных мифов нашего времени — о том, что генетически модифицированные организмы (ГМО) якобы вредны для сельского хозяйства и человека. Панчин подробно объясняет, почему этот предрассудок, возведенный в статус здравого смысла, не имеет под собой оснований, как работают современные биотехнологии и почему без них человечество обречено на голод и вымирание.
3. МАЙКЛ ВАЙС, ХАСАН ХАСАН «ИСЛАМСКОЕ ГОСУДАРСТВО. АРМИЯ ТЕРРОРА». М.: АЛЬПИНА НОН-ФИКШН, 2015.
Единственная книга, в которой на русском языке можно почитать об истоках самой обсуждаемой политической проблемы прошедшего года — запрещенной в России террористической организации ИГИЛ. Книга Вайса и Хасана представляет собой достойное чтение, но это снова повод поговорить о бедности нашего книжного рынка. Для сравнения: в США за год вышло еще четыре оригинальных исследований и обзоров на ту же тему. Как бы то ни было, если мы беремся рассуждать о чем-то, давайте читать об этом книги, написанные специалистами, — это признак хорошего тона.
4. ОЛЕГ ХЛЕВНЮК «СТАЛИН. ЖИЗНЬ ОДНОГО ВОЖДЯ». М.: CORPUS, 2015.
Лауреат премии «Просветитель», главная историческая монография, написанная на русском языке в прошедшем году. Хлевнюк показывает, что делать историческую науку, за которую не стыдно, в современной России еще можно. Наши книжные магазины завалены текстами «новых историков» и конспирологов вроде Николая Старикова, рассказывающими о гениальной прозорливости «отца народов», в общественные дискуссии врываются памятники вождю и фантомные «Сталин-центры». Гражданами, сочувствующими сталинистам, предлагаются законопроекты о борьбе «с фальсификациями истории». Получается, что в этих условиях просто опубликовать честное исследование, посвященное фигуре Сталина, — значит уже совершить жест гражданского сопротивления и реальной десталинизации.
5. ЖАН АМЕРИ «ПО ТУ СТОРОНУ ПРЕСТУПЛЕНИЯ И НАКАЗАНИЯ». М.: НОВОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО, 2015.
Небольшой текст Амери на первый взгляд представляет собой очередной нарратив Холокоста, но в действительности предлагает совсем иную экзистенциальную перспективу для анализа трагических событий XX века. Урожденный Ханс Майер попал в Освенцим как боец Сопротивления, с листовками, призывающими к свержению нацистов, в руках. Опыт концлагеря он трансформировал в чистую, питательную ненависть: после освобождения он сменил имя, отказался от родного немецкого языка, заявил, что немецкая культура — это отныне и навечно не только Гёте и Гегель, но и Геббельс и Гиммлер, и до последних лет жизни отказывался ступать на родную землю. Что делать, когда твоя родина совершает преступления? Амери дает радикальный ответ: нужно прощаться.
6. ДЭВИД ЭДМОНДС «УБИЛИ БЫ ВЫ ТОЛСТЯКА?» М.: ИЗДАТЕЛЬСТВО ИНСТИТУТА ГАЙДАРА, 2016.
Популяризатор философии и автор известной книги «Кочерга Витгенштейна» Дэвид Эдмондс на этот раз обращается к известной этической проблеме, широко обсуждающейся в аналитической философии. Толкнули бы вы толстяка на вагонетку, чтобы спасти от неминуемой гибели пятерых других людей? Эдмондс демонстрирует, как может работать современная философия, действующая на стыке этики и нейронауки. В первом случае перед нами набор моральных ценностей и нормативных суждений («Как должно быть, как правильно?»), во втором — описание эмпирических законов работы человеческого мозга в тот момент, когда мы принимаем решения. В последние годы все это чрезвычайно актуализировалось из-за того, что моральным правилам нам скоро придется учить роботов.
7. НИКОЛАЙ ОЛЕЙНИКОВ «ЧИСЛО НЕИЗРЕЧЕННОГО». М.: ОГИ, 2015.
Олейников — участник ОБЭРИУ, ключевой автор легендарного детского журнала «Еж», поэт, создавший несколько канонических текстов, характерных для эстетики «конца русского авангарда». Как и у его друзей — Даниила Хармса, Александра Введенского, Леонида Липавского, — у Олейникова не было легального доступа к публичной жизни за пределами детской литературы. 30-е годы, когда еще не возник феномен самиздата, стали уникальной эпохой, когда независимая литература существовала не только подпольно, но вообще не имея никакого читателя. «Число неизреченного» — формально сборник стихотворений, но содержит в себе первые опубликованные материалы к биографии Олейникова. Удивительная археология: четверть века спустя после падения советской цензуры мы все еще продолжаем открывать собственную культуру.
8. АЛЕКСАНДР СОКОЛОВ «МИФЫ ОБ ЭВОЛЮЦИИ ЧЕЛОВЕКА». М.: АЛЬПИНА НОН-ФИКШН, 2015.
Создатель сайта Антропогенез.ру собрал воедино все недоразумения, связанные с представлениями публики о происхождении человека, и в доступной форме показал, что думает на этот счет современная биология. В последние годы накал страстей вокруг эволюции Homo sapiens в мире, кажется, пошел несколько на убыль, и во многом это связано с тем, что биологи-эволюционисты не оставляют своим оппонентам ни единого шанса в аргументированном споре. Данные генетики и палеонтологии убедительно демонстрируют, что разумных видов рода Homo на планете еще несколько десятков тысяч лет было несколько, а вот повезло только нам. Осталось продумать, какие мировоззренческие выводы должны следовать из этого факта.
9. ИЛЬЯ КУКУЛИН «МАШИНЫ ЗАШУМЕВШЕГО ВРЕМЕНИ». М.: НЛО, 2015.
Культуролог Илья Кукулин написал работу, посвященную монтажу как эстетическому приему. Монтаж традиционно ассоциируется с кино, с Гриффитом и Эйзенштейном, но Кукулин предлагает смотреть на феномен шире: монтаж существует и в литературе, фотографии или живописи, а образцовым примером монтажа стала газетная полоса (добавлю от себя — и цифровые социальные сети). Книга оперирует неожиданными именами — с Дзигой Вертовым здесь соседствует Артем Веселый, с Эль Лисицким — брат и сестра Вачовски. Но главная ценность и, к сожалению, актуальность текста Кукулина состоит в демонстрации того, как культура создается в режиме монтажа-разноголосицы и как она разламывается, когда превращается в чей-то монолог.
10. САЙМОН РЕЙНОЛЬДС «РЕТРОМАНИЯ. ПОП-КУЛЬТУРА В ПЛЕНУ СОБСТВЕННОГО ПРОШЛОГО». М.: БЕЛОЕ ЯБЛОКО, 2015.
В блогах The New York Times всерьез обсуждается мнение: новая часть «Звездных войн» — признак упадка (decadence) западной культуры, не способной больше к созданию нового. Все, что нужно людям и за что мы готовы платить деньги, — это ремейки и сиквелы, бесконечное продолжение созданного в XX веке, от «Властелина колец» до «нового романа» Харпер Ли. Музыкальный критик Саймон Рейнольдс написал солидный труд, анализирующий этот феномен на примере музыки. Почему многие считают, что все стоящие записи были сделаны не позднее 1975 года? Почему музеи рок-музыки открываются по всему миру и собирают хорошие деньги, если учесть, что рок изначально претендовал на статус вечно юной музыки протеста? И что будет с культурой, помешанной на ретро, дальше? Вопросы, которые особенно хотелось бы получить в России, где на «новогодних огоньках» 20 лет нет ни новых песен, ни новых лиц.
