Всемирно известному скульптору из Риги сегодня исполнилось бы 130 лет
1 июля исполняется 130 лет великому скульптору Вере Мухиной (1889-1953). Она прожила жизнь в Москве, взошла на вершину всемирного признания в Париже, но на свет появилась в Риге, куда регулярно приезжала. Впрочем, в латвийской столице культурный и туристический потенциал имени и наследия великой землячки не используется в полную силу. Точнее – не используется вообще.
Место рождения — Рига
Первый факт биографии Веры Мухиной: родилась в Риге в семье купца Первой гильдии Игнатия Мухина. Род Мухиных по отцовской линии из крестьян, занявшихся торговлей в городе Рославле Смоленской области. Оттуда происходят дед и отец Веры. На протяжении десятилетий Мухины торговали в Риге зерном, пенькой, смолой и лесом. В списках жертвователей православной Благовещенской церкви, расположенный в сотне метров от мухинского родового гнезда, в списках жертвователей значится двоюродный дед Веры, удостоенный звания почетного рижского гражданина. Дедовской торговой фирме «Кузьма Мухин» в Риге принадлежали краснокирпичные амбары у рынка, доходные дома в Московском форштадте, гостиница и ресторан, лесопилка на Красной Двине, земельные угодья и немалая часть знаменитого Гостиного двора.
После ранней смерти матери от туберкулеза, когда Вере исполнилось полтора года, отец решает перевезти дочерей, старшую Машу и Веру, из дождливой Балтии под солнце Крыма, в Феодосию. Предусмотрительно разместив дедовские капиталы в надежных рижских банках.
Через Персию — в Латвию
Следующий — заочный — латвийский эпизод в биографии Веры Мухиной относится к 1930 году. К тому времени она признанный мастер скульптуры. Двенадцать лет счастливо замужем за хирургом и терапевтом Алексеем Замковым, изобретателя «красной виагры», препарата из гравидана, которым лечили шизофрению и астению, восстанавливали силы и повышали потенцию, спасались от наркотических ломок. Среди его «пациентов» упоминаются представители высшего звена руководителей СССР и Интернационала: Калинин, Горький, Орджоникидзе, Молотов, Буденный, начальник оперативного отдела ГПУ Карл Паукер, начальник разведуправления армии Ян Берзиньш, а также Клара Цеткин и Долорес Ибаррури.
Препарат пользовался успехом, слава Замкова росла и раздражала коллег по Институту экспериментальной биологии. К тому же время великих экспериментов по перекройке общества и прорывов в науке подошло к концу. В 1930 году в «Известиях» появляется разгромная статья о гравидане. Отлично осознавая, чем это светит в перспективе, Замков с Мухиной решаются на безумный шаг — бегство за границу. По словам сына Всеволода, в мае 1930-го Вера Игнатьевна с мужем собрались через южную границу Азербайджана перебраться в Персию, а оттуда в родную Латвию и прочий западный мир. Окончательное решение о побеге было принято под влиянием одного пациента Замкова, который оказался агентом-провокатором ОГПУ. Мухину с мужем и сыном арестовали по пути на вокзал. От верного лагеря спасло покровительство высоких потребителей замковского продукта. Супруги отделались ссылкой на три года в Воронеж.
Спустя некоторое время они же убедили Политбюро не только вернуть талантливых супругов из ссылки, но и доверить работу на благо советской родины. Веру Игнатьевну допустили к проектированию «Фонтана национальностей» на ВДНХ, оформлению гостиницы «Москва» и другим ответственным проектам. Замков возглавил лабораторию урогравиданотерапии в статусе государственного института. Здесь появляется одна из многих латвийских ниточек в судьбе Веры Мухиной, все это время остававшейся «миллионершей» — владелицей немалого наследственного имущества в Латвии. На эти доходы она приобрела для опытов мужа электронный микроскоп — большую редкость в тогдашней Европе. Институт будет разгромлен в 1938 году, приобретенный на рижские деньги чудо-микроскоп выбросят из окна второго этажа, лабораторное оборудование перебью и отвезут на помойку. Но арестовать Замкова не посмеют — из-за всемирной известности, которою приобрела к тому времени супруга.
Наследственные финты
Очная встреча с родным городом состоялась сразу после триумфа на Всемирной выставке в Париже в 1937 году. Там мир впервые увидел «мальчика с девочкой», как Вера Игнатьевна называла свой шедевр — скульптурную группу «Рабочий и колхозница» для советского павильона. Примечательно, что комиссаром павильона был красный латыш Иван (Янис) Межлаукс. Он был арестован и расстрелян сразу после возвращения из Парижа. Посмертно реабилитирован.
По дороге в Москву Вера Мухина с сыном задержались на несколько дней в Риге. По воспоминаниям Всеволода Замкова, подходил последний срок принятия рижского наследства, и Мухиной из Кремля настоятельно порекомендовали от него отказаться. А наследство было немалым: несколько «красных амбаров» у Центрального рынка, лесопилка, дома на Тургеневской.
В советское время считалось, что Вера Игнатьевна в ходе рижской встречи с родственниками отказалась от своей доли в наследстве. Оно и понятно: при наличии собственности во враждебной капиталистической стране не избежать обвинений в шпионаже в пользу латвийской и мировой буржуазии. После возвращения Латвии независимости оказалось, что Мухиной удалось переиграть советское руководство. Громкие заявления об отказе оказались дымовой завесой. В то посещение Риги она не подписала ни одной бумаги. После 1991 года Всеволод Замков отсудил причитавшееся ему мухинское имущество. Правда, из шести гектаров в центре Риги удалось получить только один.
Ген спасения
В Латвии всякий знает, что Вера Мухина в 1944 году (по другой версии — в 1945-м) спасла от сноса рижский памятник Свободы. По распространенной версии, подтвержденной в письме рижскому Обществу Веры Мухиной Всеволодом Замковым, скульптора командировали в Ригу на Военный совет в октябре-ноябре 1944.года, чтобы она как эксперт оценила инициативу «местных товарищей» снести памятник как чуждый с идеологической точки зрения. Вместо этого Мухина написала в заключении, что памятник не имеет националистической направленности, а о его создателе, скульпторе Карлисе Зале отозвалась как о товарище по годам учебы и мастере высочайшего уровня.
Согласно легенде, в благодарность за спасение памятника тогдашний глава Совета народных комиссаров, писатель Вилис Лацис предложил ей в подарок дачу на Рижском взморье. Мухина отказалась. Правда, эти легендарные рассказы до сих пор не подкреплены документами. В архивах Латвии сведения о командировке Мухиной и заседании Военного совета, где рассматривался вопрос о памятнике, не обнаружены. Доподлинно известно, что в 1945 году Мухина побывала в Риге. Посетила мастерские художников, выступая на встрече в Союзе художников Латвии, критиковала «безучастность к остроте жизни». Сохранился фотопортрет Веры Мухиной с ее автографом: «Милой Е. Н. Ершовой (примадонна рижской Оперы) на память о морозных рижских прогулках. 1945 г.».
Родовое гнездо
Домик по адресу Тургеневская, 23/25, во всех рижских путеводителях упоминается как место рождения Веры Мухиной. Сохранением рижского наследия скульптора на протяжении многих лет как занималось Общество Веры Мухиной. При поддержке Латвийской железной дороги, долгое время владевшей зданием, инженер-железнодорожник Виктор Грецов и другие общественники открыли на Тургеневской мемориальную комнату-музей.
На фото 2003 года энтузиаст увековечения памяти великого в Риге инженер-железнодорожник Виктор Грецов в комнате-музее, открытой на столетие великого мастера скульптуры.
Обсуждалась реставрация дома и размещение в нем мультифункционального Центра имени Веры Мухиной. В 2002 году началась переписка с Государственной инспекцией по охране памятников культуры (ГИОПК) о внесении Мухинского домика в список охраняемых объектов.
Мухинский домик попал на первые страницы латвийской прессы в 2006 году, когда родительский дом великого скульптора был выставлен на аукцион. Единственным претендентом оказалась компания «Евро-авто», официальный дилер автоконцерна «Рено» в Латвии. Автоторговцев привлекло удобное расположение дома в самом центре латвийской столицы.
Так в ожидании лучших времён сегодня выглядит Мухинский домик на Тургеневский – трижды памятник истории и архитектуры.
Выставление на торги исторической реликвии вызвало широкой общественный резонанс. У руководства ЛЖД хватило ума и такта уговорить покупателя повременить с оформлением покупки. Оставалась надежде, что Рижская дума, упустившая шанс приобрести этот объект на июньском аукционе, сумеет взять мемориальный объект на свой баланс.
Однако маститые эксперты ГИОПК высказали сомнение в общеизвестном факте рождения великого скульптора в доме на Тургеневской. И в этом случае, как и в истории со спасением памятника Свободы, подтверждающие факт рождения документы отсутствовали.
За поиски взялся рижский историк-краевед Владимир Эйхенбаум. Несмотря на то, что архив соседней Благовещенской церкви, где, скорее всего, была крещена Вера Мухина, сгорел, ему удалось отыскать в архиве метрическую книгу с записью о рождении Веры Мухиной 19 июня (по старому стилю) 1889 года. Однако из факта рождения связь с конкретным домом пока не вытекала.
В списках жертвователей Благовещенской церкви, возведённой после пожара 1812 года в одно время с Мухинским домиком, значится двоюродный дед Веры, удостоенный звания почетного рижского гражданина. Чуть дальше высотка Латвийской Академии наук, построенная в начале 1950-х на месте Гостиного двора, одним из владельцев которого был Игнатий Мухин.
Удача улыбнулась исследователю. Ему удалось обнаружить написанную в 1890 году доверенность на имя Игнатия Кузьмича Мухина, из которой следует, что он проживает в здании под 23-м номером на Тургеневской улице. Предположение, что годовалый ребенок мог жить вдали от родителей, является абсурдным. Так была установлена связь Веры Мухиной с особняком на Тургеневской.
Попутно историк сделал еще одно открытие. Если до сих пор считалось, что Мухинский домик был построен в 1876 году, то новые документы и результаты обследование его конструкций показали, что его построили непосредственно после Великого рижского пожара 1812 года. Из зданий того периода в Московском форштадте сохранилось всего три. Один из них — домик Мухиных.
Эти факты позволяли поставить вопрос о наделении здания статусом памятника культуры государственного значения... Однако, чуда не произошло.
Рижская дума проявила поразительную медлительность. Странным образом именно в это решающее для дальнейшей судьбы здания время началась волокита по окончательному оформлению охранного статуса здания. Хотя эксперты ГИОПК одобрили внесение здания в охранный список еще в октябре 2006 года, министр культуры Хелена Демакова тянула с подписанием окончательного решения.
Когда по инициативе депутата столичной думы Игоря Пименова рижский мэр Айварс Аксенокс («Новое время») наконец обратился к ЛЖД с письмом о готовности приобрести дом на Тургеневской под муниципальные функции, железная дорога уже сняла со сделки мораторий.
Охранный статус зданию присвоили только в марте 2007 года. Самый низкий из возможных — памятника архитектуры местного значения. Не потому, что здесь родилась всемирный известный скульптор, а как образчику стиля ампир. Это значит, что государство хоть и гарантирует его защиту от разрушения или перестройки, но на финансовую помощь рассчитывать не приходится.
Грустный юбилей
Отмечание 130-летие Веры Мухиной в Риге выходит достаточно грустным. После ухода Виктора Грецова мемориальная комната прекратила свою работу. Облупившийся фасад Мухинского домика на Тургеневской не радует взоры рижан и гостей столицы. О реставрации здания и создании на его базе мемориального комплекса с памятником Вере Мухиной остается только мечтать. Сегодня о великой рижанке в пейзаже ее родного города напоминает лишь гранитная мемориальная доска на русском и латышском, открытая на отчем доме к столетию мастера.
Мемориальная доска на русском и латышском , открытая в 1989 году на столетие Веры Мухиной, — сегодня единственное напоминание о ней в рижском пейзаже.
