Предыдущий премьер Лаймдота Страуюма неожиданно подала в отставку в декабре прошлого года – причины ее поступка обществу до сих пор не известны. Затем началась чехарда с выдвижениями будущих кандидатов на пост премьера: правящая партия их выдвигает – они отказываются. Так повели себя министр МВД Рихард Козловскис, министр финансов Янис Рейрс, глава довольно процветающего латвийского города Валмиера Янис Байкс.
До последнего чаша весов постоянно склонялась в пользу лидера правящей партии «Единство» Солвиты Аболтыни. Чья кипучая деятельность против Лаймдоты Страуюмы многих наводила на мысль о желании самой занять пост премьера, если б не один нюанс: госпожа Аболтыня чрезвычайно непопулярна и в народе, и в коалиции. А президент государства Раймонд Вейонис заявил, что фигура премьера должна пользоваться всеобщей поддержкой. «Единство» оказалось на грани раскола: часть его членов поддержало выдвижение на пост депутата сейма Карлиса Шадурскиса, а часть высказалась в поддержку кандидата от «Союза зеленых и крестьян» Мариса Кучинскиса, которого СЗК решилось выдвинуть буквально в последний момент.
Электорат в массе своей остается индифферентным к выбору, по сути, руководителя государства. Основное объяснение: «Кого ни поставь наверх, жизнь внизу от этого не меняется. Такова устоявшаяся латвийская система. Что с премьером живи, что вообще без премьера».
Во многом с этим согласна политолог Илга Крейтусе. По ее словам, в этом плане демократия в Латвии хромает, потому что власть распределяется по партийным спискам участников коалиции. Так, должность спикера сейма отдана нацобъединению ТБ, должность президента – Союзу зеленых и крестьян, соответственно, должность премьера в любом случае останется вотчиной «Единства». Тем более, что процесс поисков премьера может затянуться до следующих парламентских выборов – законы Латвии его никак не ограничивают по времени.
По мнению Крейтусе, все эти непонятнее игры вокруг выдвижения кандидатов с их отказами, похоже, признак того, что речь идет о переделе сфер влияния внутри коалиции. Никто не озвучивает программ по реализации ни внешней политики, ни внутренней, о собственно развитии государства дискуссии вообще нет. Зато есть туманные истории о многомиллионной поддержке AirBaltic, о недавней продаже здания службы госдоходов (за 21 миллион евро). Оттого до сих пор официально не озвучены причины отставки прошлого кабинета, что является нонсенсом для цивилизованной страны и показывает нежелание руководителей государства считаться с избирателями. Евро – ключевое слово для политиков, Маркс прав во все времена.
Что до роли личности в истории Латвии, по мнению Крейтусе, была бы личность – она сумеет повлиять на процесс. Практика показывает: когда политик знает, чего он хочет, то добивается своих целей. Другое дело, что в Латвии обычно «знающие люди» в первую очередь стараются для себя, но кое-что оставляют и для государства – например, Шкеле, Калвитис.
Карлис Шадурскис – компромиссная фигура, выдвинутая «Единством», похоже, имеет шансы на успех. В этом с Илгой Крейтусе согласен политолог Иварс Иябс. Шадурскис в пору перевода русских школ на латышский язык в 2004-м году был министром образования и проводил так называемую реформу-2004 крайне жестко. В русской среде он с тех пор остался «Черным Карлисом», что в глазах латышских националов только добавляет ему очков. Поэтому нацблок за одни только русские школы (точнее, против них) может поддержать кандидатуру Шадурскиса.
Партия «Согласие» – крупнейшая в сейме, по мнению Иябса, останется в безнадежной оппозиции, как минимум до 2022 года. Потому что ее поддерживают русскоязычные избиратели, а ее лидер (мэр Риги) Нил Ушаков высказался «за» на референдуме о присвоении русскому языку статуса государственного. Единство русского и латышского электората могло бы принципиально изменить политическую карту Латвии, но в обозримом будущем на это рассчитывать не стоит. В политическом плане латвийское общество четко делится на русских и латышей.
– Премьер – это самая сильная фигура в Латвии, но уж слишком сильно он зависит от политических партий, – говорит Ивар Иябс. По этой же причине, считает он, партии не будут особенно тянуть с выбором на этот пост. Пусть не сегодня, но до конца января наверняка определятся и с премьером, и с кабинетом. Правительство останется по сути прежним, разве что сместятся некоторые нюансы. Дебаты, скорей всего, будут по министерствам финансов, сообщения, среды. А в целом сферы влияния давно поделены.
– Почему мало желающих на пост премьера – все хотят, чтобы он царствовал, но не правил, – объясняет член правления оппозиционной партии «Согласие», депутат сейма Сергей Долгополов. – В этом плане Страуюма была удобна, но ее убрали по причинам личного характера. Для общества фигура премьера действительно мало что меняет. Не случайно нет никаких дискуссий о развитии страны. Все продиктовано коллективными интересами крупных партий. Ответственности за внутреннюю политику они на себя стараются не брать, поскольку она в значительно мере подчинена интересам ЕС. Все решают там, здесь только исполняют директивы. Поэтому не случайно никто не говорит о том, какие задачи должен выполнить новый премьер, в какие сроки. Речь идет о дележе портфелей, потому рядовых избирателей это касается мало.
