Весной в Литве пройдут президентские выборы. В свете этих событий бывший премьер Литвы, депутат Сейма от партии консерваторов Андрюс Кубилюс выступил с призывом к кабинету министров о создании Антигибридной стратегии по противодействию российскому вмешательству накануне выборов. По его мнению, Кремль не упустит возможности повлиять на политическую систему страны, как это было в США, Германии и других странах ЕС. Вместе с бывшим министром обороны Расой Юкнявичене, президентом Парламентской ассамблеи НАТО, он убежден, что литовские власти должны приступить к разработке этого документа как можно скорее.
Объясните, пожалуйста, какие цели преследует эта стратегия. Насколько я понимаю, упор сделан именно на защиту литовской избирательной системы в свете предстоящих муниципальных и президентских выборов, либо же мы говорим о долгосрочной программе по сдерживанию влияния Москвы?
Я бы сказал, что прежде всего она направлена на защиту системы накануне будущих выборов, но при этом она отвечает на широкий спектр вызовов. Я рассматриваю ее в долгосрочной перспективе. Предлогом для этой инициативы послужили заявления директора Департамента государственной безопасности (ДГБ) Дарюса Яунишкиса. В открытом отчете спецслужб, представленном парламенту весной этого года, глава госбезопасности констатировал следующее: проходящие в 2019 году президентские выборы могут стать целью гибридных атак или же гибридной войны, организованной Кремлем.
Вы опираетесь исключительно на позицию и рекомендации, изложенные в отчете о национальных угрозах, который обнародовали в конце марта 2018 года?
До этого мы также наблюдали за тем, что происходило в других странах Западного мира. Мы видели, как Кремль пытается повлиять на выборы, либо на политические процессы в целом. Это нас озадачило. Мы внимательно следили за тем, что делают другие страны, однако заявление главы нашей разведки стало сигналом к действию. Именно тогда было решено, что мы нуждаемся в собственной национальной стратегии по борьбе с гибридными угрозами. Я сам выступил с таким предложением, в результате чего мы начали искать возможности для детального обсуждения и разработки этого плана на государственном уровне.
Поддерживают ли вашу инициативу коллеги из других парламентских партий и сможет ли правительство реализовать условные положения этого документа не на словах, а на практике?
Мы уже провели несколько неофициальных дискуссий в парламенте. Мы убедили руководителей других партий, подписавших соглашение о последовательном расширении оборонного бюджета до 2,5% ВВП, подготовить такую антигибридную стратегию. Это прописано в межпартийном соглашении. Сейчас мы пытаемся подтолкнуть начало реализации этого процесса, чтобы он был более ощутимым.
Если я правильно понимаю, вас не устраивает то, что действующее правительство медлит с запуском самого процесса, так как до выборов осталось всего ничего...
Да, мы озабочены этим вопросом. У нас нет трудностей с подписанием подобных межпартийных соглашений, однако на политическом уровне до сих пор нет четкого механизма и ясного понимания, кто должен взять ответственность за воплощение этого документа в жизнь. Если речь идет о деньгах, то там все проще, но когда мы говорим обо всех других вопросах, возникает непонимание. Поэтому сегодня мы пытаемся подтолкнуть и правительство, и парламентское большинство, чтобы они начали эффективнее работать над этим вопросом.
Антигибридную стратегию поддерживают все парламентские партии?
Все, кроме социал-демократов. Они вообще отказались подписывать соглашение об обороне.
Когда мы говорим об угрозах, особенно гибридных, общество должно четко понимать, о чем именно идет речь. Проясните, пожалуйста, этот момент.
Здесь есть целый ряд самых разных возможных проблем, начиная от кибератак, различных fake news, то есть лживых вбросов в литовское публичное пространство, пропагандистских атак, и заканчивая попытками повлиять на политические процессы через нелегальное финансирование тех или иных политических деятелей. Все эти проблемы известны и нам, и в западных странах. Мы не думаем, что Кремль, желая повлиять на выборы, скажем в США, не будет делать этого в Литве или в других государствах ЕС. Мы должны быть бдительными и внимательно наблюдать за тем, что происходит в других странах. Здесь нужно сделать оговорку: у нас есть структуры, в чьи задачи входит предотвращение возможных упомянутых инцидентов, но они концентрируются на отдельных случаях, а ситуацию следует рассматривать комплексно. Правительства других стран придают большое значение подобным рискам. Они заботятся об общей, всесторонней защите от гибридных войн. В этом плане я вижу, что у нас не хватает обобщенного подхода, как на уровне госучреждений, так и на стратегическом уровне, поэтому мы предлагаем государству углубиться в этот вопрос.
По вашему мнению, у Литвы есть возможность справиться с реализацией стратегией самостоятельно, либо же страна нуждается в помощи союзников?
Я осознаю, что некоторые гибридные угрозы настолько масштабны, что у нас нет возможности справиться с этим в одиночку, поэтому мы продвигаем следующую идею — такой защитой должны заниматься на уровне НАТО и ЕС.
Насколько я понимаю, Литва стала инициатором и флагманом продвижения этой идеи в Балтийском регионе, но разделяют ли ваши настроения коллеги из Латвии и Эстонии? Быть может, там уже созданы аналогичные документы...
Я не могу говорить о каких-либо государственных стратегиях в Латвии и Эстонии, но я знаю, что там есть отдельные инициативы, существующие на уровне экспертных сообществ. Я сам уделял этому вопросу немалое внимание на уровне Балтийской ассамблеи, но не решусь утверждать, что их правительства работают над подобным проектом. Это нужно тщательно проверить.
Уточните, пожалуйста, что изменится по сути и как эта стратегия будет работать на практике. Говорим ли мы об увеличении финансирования для спецслужб, национального центра по кибербезопасности и других похожих мерах?
Лично я вижу, что нам нужен более стратегический подход к этой проблеме и создание специального госучреждения, которое бы занималось этими вопросами. Вы правильно сказали, что нужно усилить отдельные структуры, которые работают над предотвращением кибератак. Нужно перенять опыт западных стран, которые ищут возможности по борьбе с фальшивыми новостями и вбросами, особенно в социальных сетях. Этот опыт вполне можно почерпнуть у немцев или французов.
Однако основная наша проблема заключается в пробелах в законодательстве, говоря о защите от нелегального или теневого финансирования политических партий, отдельных деятелей и системы как таковой. Я считаю, что мы должны закрыть эти «дыры» как можно скорее. Сегодня в Литве этим занимается только Главизбирком, и мы видим, что иногда одна структура не справляется с этой задачей, так как она очень обширна. В этом должны принимать участие и наши спецслужбы, умеющие отслеживать различные денежные операции.
Иными словами, вы настаиваете на принятии отдельных законодательных актов по защите демократии?
Абсолютно верно.
В отчетах ДГБ регулярно поднимают вопрос о том, что представители нацменьшинств в лице русских и поляков подвержены российскому влиянию больше, нежели титульная нация. Много говорится и о том, что местные СМИ, вещающие на русском, поддерживают так называемый «кремлевский нарратив». Согласны ли вы с тем, что государству следует поддержать отечественную русскую и польскую прессу, выделив им определенное финансирование?
Я смотрю на это положительно. В 2016 году я сам очень много писал об этом в предвыборной программе партии накануне выборов в Сейм. Нам не хватает государственной стратегии и государственного подхода к проблемам меньшинств. Несмотря на это, мы начали воплощать в жизнь некоторые пункты из нашей программы. Очень многие живут в кремлевском поле, поэтому людям необходимо предоставить какую-то альтернативу. Мы приступили к решению этой проблемы, став инициаторами того, чтобы в Вильнюсском крае, где компактно проживают поляки, стали ретранслировать передачи польского телевидения. Это первый шаг. Хорошо, что нам удалось убедить правительство этим заняться.
Вы абсолютно правильно ставите вопрос, говоря о том, что нужно помочь демократической прессе национальных меньшинств, которая существует в Литве. Зачастую проблема как раз и кроется в том, что у них, скажем так, довольно слабая финансовая база и недостаточно средств...
По вашим оценкам, сколько может стоить создание и реализация антигибридной стратегии и потребуются ли Литве новые специалисты, способные выполнить весь перечень задач?
Для самой стратегии и ее подготовки не требуются большие деньги. Мы не пытаемся сделать из этого документа «космический корабль», говоря о возможных вложениях... Существует много академической литературы, у других стран есть опыт, которым мы можем воспользоваться в ходе разработки основных пунктов. Однако мы должны рассматривать стратегию как вопрос о защите нашего государства от внешних угроз. Все понимают, что в XXI веке нужно защищать не только свою территорию от каких бы то ни было военных атак. Помимо этого, нужно защищать сердца и умы наших граждан от попыток повлиять на них с помощью таких гибридных средств. Вопрос, сколько это будет стоить, безусловно, важен, но инвестиции в оборону, безопасность и защиту своего края всегда окупаются. Я не думаю, что вопрос о свободе своей страны нужно сводить к плоскости одних лишь обсуждений о бухгалтерских расчетах.
