В знаменитом юрмальском зале «Дзинтари» открылся уже второй фестиваль «Балтийские музыкальные сезоны». Лишние билетики спрашивали уже за сто метров до подхода к кассам, потому что главным героем открытия мощнейшего летнего фестиваля объявили воистину легендарную звезду Голливуда Джона Малковича.
Ажиотаж был обусловлен еще и тем, что все действо происходило не в привычном большинству зрителей большом зале (там две тысячи мест), а в малом, историческом зале «Дзинтари» (здесь только 700 мест), которое пару лет назад полностью реконструировали. Почему провели открытие именно в малом, стало ясно после того, как на сцену вышел сам Малкович, но до его появления еще было время.
В первом отделении на сцене был только венгерский оркестр Danubia Orchestra Obuda, и тут хочется отметить, что даже если бы в этот вечер выступал только этот коллектив, все равно можно было бы считать, что вечер успешно состоялся. Отличный, действительно мирового уровня камерный оркестр под управлением дирижера Алвице Кацеллати предложил в первом отделении испытанную классику, которая звучала невероятно свежо и выразительно.
И пусть между частями «Из времен Холберга» Эдварда Грига, шести румынских народных танцев Бэлы Бартока и знаменитой «Серенады для струнных» Петра Чайковского публика постоянно аплодировала (аплодировать между частями не принято, но публика была все-таки более светская, с традиционной для этого места и времени года прослойкой миллионеров). Но можно смело считать, что это — от души. Оркестр действительно знатный — каждое лето его руководитель устраивает летние концерты в Центральном парке Нью-Йорка. Юрмала летом — как проообраз будущего «маленького Нью-Йорка».
О появлении Джона Малковича первым сообщил еще за десять минут до начала концерта официальный фотограф, который по образованию, кстати, сам артист. Доложил, что очень демократичный человек и един в многих лицах. «Он так на Греговича похож!».
Марис Морканс (пресс-фото)
Хотя многие, поглядывая на фотографию на плакате, говорили, что Малкович похож и на Антибиотика из «Бандитского Петербурга», и на бармена в ресторане на Йомас, и на кондуктора в электричке, спешащей на станцию Дзинтари. А на взгляд автора этих строк и шоумена Ивана Урганта, недавно принимавшего великого артиста в своей телестудии, — это вылитый Ленин сегодня! Обладатель обаяния, пусть иногда даже отрицательного, — таков Малкович.
Неудивительно, что лет пятнадцать назад о том, чтобы именно Джон Малкович сыграл роль Воланда в его киноверсии «Мастера и Маргариты», мечтал недавно ушедший из жизни Аугуст Сукутс, глава революционного кинофорума рижского «Арсенал». Кстати, на Аугуста Сукутса Джон Малкович, безусловно, также немного похож!
Итак, публика заняла зал перед началом второго отделения. Ждут, когда выйдет американский актер театра и кино, продюсер и кинорежиссер, двукратный номинант на премию «Оскар», обладатель нескольких «Золотых глобусов», исполнитель ролей в фильмах «Подмена», «Империя солнца», «Опасные связи», «О мышах и людях», «Чемпион» и, конечно же, в «Быть Джоном Малковичем». Сняться в фильме о самом себе (его, кстати, 2000-м показывали на вышеупомянутом «Арсенале») — это, конечно, круто и придает имени интеллектуальную начинку. Впрочем, обладатель этого имени — личность действительно интеллектуальная.
Но стоит напомнить, что Малкович по образованию — прежде всего именно театральный артист. На стыке девяностых и нулевых годов он даже десять лет жил на юге Франции и работал в местном театре, а не лежал у бассейна на ранчо в Лос-Анджелосе, хотя мог бы уже тогда себе это позволить.
В общем, пока публика рассуждала об этом и о светском, в зал вдруг погас свет. Полностью — только светились пара струек света из запертых в вышине маленьких окон. Зажглись тусклые лампочки у пультов оркестра — вышли под аплодисменты музыканты. С краю сцены обустроилось какое пугало, в образовавшейся тишине звенящее в колокольчик. Некоторые заподозрили было, что это и есть Малкович, но поспешили.
Артист предстал перед слушателеями прежде всего, как голос, начав читать из-за кулис главу из романа известного аргентинского писателя Эрнесто Сабато «О героях и могилах» — «Сообщение о слепых». И очень важно, что именно в этот момент зрители превратились именно в слушателей, которые воспринимали текст о слепых, населяющих Буэнос-Айрес.
Марис Морканс (пресс-фото)
«Моя память сохранила столько гнусностей, бедствий, жестоких и циничных лиц, что стала похожа на боязливый лучик, освещающий грязный музей бесстыдства», — звучал голос Малковича.
Через минуту появилась замечательная пианистка родом из России Анастасия Теренкова, лауреат международного конкурса пианистов в Цинциннати, обладательница южнокорейской премии Gawon и приза Дороти Маккензи. Вслед за ней из темноты вышел великий Джон Малкович — и зазвучала одна из самых трагических мелодий Альфреда Шнитке, написанная им для концерта и струнных. Игравший это сочинение не раз рижский пианист, профессор Раффи Хараджанян говорит, что в этом произведении Альфред Гарриевич просто предчувствовал тектонические изменения — как в политическом мире, так и в отдельных странах (кстати, разрушительнейшее землетрясение в Армении произошло вскоре после написания этого концерта, в декабре 1988 года).
Текст главы из романа удивительным образом совпадает с атмосферой музыки, а с подачи Малковича в прямом смысле слова «сыгран как по нотам». В музыке — последняя и провальная попытка прорваться к музыкальной гармонии. И вообще — к гармонии. В тексте — беспросветный нигилизм.
Малкович, разумеется, обладает отличной дикцией и той самой воландовской магией, которая приблизила все это второе отделение к знаменитой булгаковской сцене в театре «Варьете». Например, второе отделение длилось не более получаса (сам концерт Шнитке длится 25 минут), но в образовавшейся полной темноте чувство времени исчезло —для кого-то это были 15 минут, для кого-то 35. И понятно, почему этот спектакль Малковича был дан именно в малом зале, а не в большом — эффект был бы другой.
Перевод звучавшего на английском языке текста проецировался на табло в вышине сцены. Бред сумасшедшего? Сюрреализм с эксзистенциализмом, что говорится, «в одном флаконе»? Иногда кажется, что это исповедь одержимого нигилизмом и отрицанием всего и вся молодого и весьма несчастного человека, однако этот свой роман господин Сабато написал в возрасте достаточно зрелом — в пятьдесят лет. Он даже считается всемирно известным аргентинским писателем, а этот его роман — классическим образцом так называемого «магического реализма», начало которому вместе с Сабато положили Кортасар, Борхес, Амаду, Маркес, Альенде. Пока герои романа стоят на грани между жизнью и смертью, между реальностью и фантастикой, его автор даже номинировался на Нобелевскую премию.
Один из важнейших моментов короткого спектакля — когда Малкович произносит текст своего героя, который пришел к некоторым выводам. «И первый вывод такой... Бога нет». И тут в зале повисла долгая, секунд на 15-20 пауза. Было о чем во время этой паузы подумать. Например, о том, что Фридрих Ницше был более толерантен, сообщив человечеству в своем «Так сказал Заратустра», что Бог умер. А тут — он не то, что умер, его просто нет. И, значит, и не было? Как же жить без устоев? Все дозволено?
Марис Морканс (пресс-фото)
После этого — неожиданное продолжение. «Вывод второй — Бог есть, и он негодяй. Вывод третий — Бог есть, но иногда он спит: его кошмары — наше существование. Вывод четвертый — Бог есть, но у него бывают приступы безумия: эти приступы — наше существование. Вывод пятый — Бог не вездесущ, он не может находиться повсюду. Иногда он отсутствует. Где он тогда?»
И далее — освещаемый снизу проектором Малкович, который тут то проповедник в какой-то секте, то одержимый некоей безумной идеей очередной вождь...
Все закончилось, конечно же, печально. То есть — включением света в зале. Кое-кто удивился: «Все?» Да, теперь можно было аплодировать — это вам не первая классическая часть. Только что публика ознакомилась со спектаклем, который по опросу журнала Forbes входит в десятку самых актуальных спектаклей мирового театрального сезона. И, конечно же, необычайно ценно то, что он сейчас был показан в Юрмале, которую отцы-основатели «Балтийских музыкальных сезонов» со всей серьезностью хотят возродить, как культурный центр летнего сезона во всем Балтийском регионе.
