Мы с Заби Ахмади встретились в Вильнюсском кафе — пока он здесь, гостит у друга, но скоро опять возвращаться в центр для беженцев. Заби вполне хорошо говорит на русском — с сильным акцентом и неправильными окончаниями, зато словарный запас позволяет понять и сформулировать практически все — и кажется, вполне ассимилировался в Литве. А еще он играет в Литовском национальном драмтеатре — в документальной пьесе про судьбы беженцев.
В Литве Заби оказался четыре года назад — после 25-дневного путешествия на перекладных с контрабандистами из Афганистана. Там остались жена, трое детей, дом и прибыльный бизнес.
Заби хотел бы вернуться, но не может — радикалы из «Талибана» угрожают убить его за сотрудничество с НАТО, которое выражалось в том, что Заби продавал солдатам продукты и вещи.
Оказавшись в Литве, Заби попросил политическое убежище — и уже дважды получил отказ. Сейчас он пытается обжаловать решение миграционной службы в Верховном суде, который вынесет свой вердикт 3 января. Если вердикт будет не в пользу Заби, он вынужден будет вернуться в Афганистан, где его ждут исламские радикалы.
Когда вы начали учить русский?
Русский я здесь учил два года и пять месяцев. Вокруг меня многие говорили по-русски: охранники в центре беженцев, сами беженцы тоже по-русски разговаривали.
То есть, выучили, только общаясь?
Только общаясь. Ну и пока я был в закрытом корпусе, слушал музыку на русском, смотрел кино на русском.
Расскажите, когда вы уехали из Афганистана?
Четыре года назад. Я там работал с армией НАТО, у меня бизнес был.
Что за бизнес?
Два магазине в центре НАТО и магазин в Кабуле.
А что за магазины?
Продукты, вещи, обувь, духи — все. Мне Талибан сказал: «Ты почему помогаешь НАТО? Ты не мусульманин, мы тебя убьем». Два раза мне просто сказали — без бумаги, без письма. Люди приходили, спрашивали: «Где Заби?» Я говорил: «Заби нет». Мне говорили: «Скажи Заби — еще раз мы поможешь НАТО, мы его убьем».
Третий раз прислали письмо. Без печати, каких-то знаков. Там было написано, что я не мусульманин и меня убьют.
В следующий раз принесли письмо уже с печатью Талибана. Там было сказано, что это последнее предупреждение. Я позвонил в полицию, сотрудники приехали, но ничего не стали делать.
Почему?
Я не знаю. Вечером пришел домой, поговорил с папой. Папа посоветовал не идти в магазин на следующий день, я остался дома. Утром папа говорит: надо уезжать из Кабула. Я собрал вещи, рюкзак, сел в машину. Меня сопровождали контрабандисты — два-три человека. Перешли границу с Таджикистаном — я был там в первый раз. Потом, по-моему, был Узбекистан, Казахстан, Россия. Двадцать пять дней я ехал на разных машинах из Афганистана в Литву.
Кто вам помогал?
Контрабандисты. Мне сказали, что за 5 тысяч долларов меня довезут до Литвы, за 10 тысяч долларов — до Германии.
Проблем не было, меня нигде не останавливали.
Например, мы приезжали ночью на границу, мне говорили: утром поедем дальше. И мы ехали дальше.
На границе с Литвой мы должны были ждать 24 часа. Нас было 12 человек и двое маленьких детей. Было очень холодно. Нужная машина не приехала вовремя. Я толком не знал, на какой мы стороне — в Белоруссии или Литве. Мимо проезжала какая-то женщина, сказала, что это территория Литвы. Я попросил ее помочь. Она вызвала полицию. Приехали полицейские, я сказал, что прошу убежище.
Три часа меня допрашивали. Я рассказал им все. Потом приехал миграционный переводчик. Меня отвезли в центр для беженцев. Пятнадцать дней я провел там. Потом мне позвонили люди, спросили: «Хочешь в Германию?» Я сказал: «Нет, я не могу». Нужно было тогда заплатить еще 5 тысяч долларов.
Они сказали, что нам нужно все равно встретиться и поговорить. На следующее утро они подъехали в семь часов к магазину «Максима», там был такой рядом. Серный Фольксваген, четыре человека. Мне сказали садиться в машину. Я не хотел, но меня схватили за руки, у одного был нож. Они повезли меня во Франкфурт.
Кто были эти люди с ножом?
Контрабандисты.
И зачем они за вами приехали?
Потому что они хотели заработать еще 5 тысяч долларов.
Почему вы не позвали на помощь?
Их было четыре человека. Они схватили меня за руки и затолкали в машину. Когда мы приехали во Франкфурт, они дали мне телефон и сказали звонить папе, чтобы он переслал им пять тысяч долларов, иначе они меня не отпустят. Папа сказал — хорошо. Через час пришли деньги, они открыли дверь машину, сказали — иди.
Я ничего не ел, был очень голоден. Пришел в магазин, купил там воды, сигарет, что-то покушать. Увидел одного человека, похожего на афганца, я подошел к нему, рассказал свою историю. Он сказал, что поможет и купит мне билет во Францию, чтобы я оттуда поехал в Англию. В Англии у меня был друг, а в Германии никого.
Месяц я пробыл во Франции. После этого дал полторы тысячи фунтов контрабандистам, меня перевезли из Франции в Англию. Я сразу позвонил в полицию и сказал им, что из Афганистана. Двадцать четыре часа меня продержали в полиции, допрашивали, потом отвезли в центр беженцев. Через 80 дней меня вызвали в миграционную службу и там сказали, что я должен вернуться в Литву.
Мне не было разницы, в какой стране жить, главное, чтоб не в Афганистане. Я вернулся на самолете в Литву.
Диана Планида
Когда вы вернулись из Лондона в Литву?
Это было 2 года и 8 месяцев назад.
И вы подали документы на убежище?
Да. Меня снова отвезли в центр для беженцев. Там есть два здания: открытое и закрытое. Меня повезли в закрытый корпус. Я провел там четыре месяца. Потом меня снова вызвали в миграцию, попросили у меня все документы. У меня есть 25 сертификатов с рекомендациями за время работы с НАТО, карты, дающие мне допуск в центр НАТО.
Но мне отказали в предоставлении убежища.
На каком основании?
Мне сказали, что в моей стране нет проблем и меня депортируют туда. Мы попытались обжаловать это решение в суде, но суд решил то же самое. Верховный суд согласился с позицией первого суда.
Я провел в центре для беженцев еще три месяца. Через несколько дней позвонил папе, он сказал, что часто приезжают люди, спрашивают, где Заби. Они передали, что убьют меня, если я вернусь.
Папа, моя жена и мои дети — два мальчика и девочка — сейчас живут в другом доме, так безопаснее. Папа переслал мне их последнее письмо с угрозами, я принес его в миграцию. Там пообещали еще раз рассмотреть мое дело.
Каким было второе рассмотрение?
Еще три месяца я провел в закрытом корпусе, потом отпустили. Через шесть месяцев вызвали в миграцию и сказали, что документ ненастоящий.
Какой документ?
Письмо Талибана. Я попытался обжаловать в суде, но решение суда было негативным. Судья мне сказал: у тебя есть брат в Афганистане.
При чем здесь брат?
Я не знаю. Я сказал, что у меня нет брата. Мне сказали: «В какой стране ты оказался, уехав из Афганистана? Ты был в России, в Индии». Но первой страной Евросоюза была именно Литва. А в Индии я был еще до истории с Талибаном, я ездил туда в гости на пару месяцев. И в Китай я ездил по делам.
После этого я обратился в Верховный суд, 3 января будет решение.
Вы думаете, оно будет в вашу пользу?
Я не знаю, что они решат. Мне адвокат сказал только, что 3 января будет решение. Если оно будет негативным, меня отправят в Афганистан. Если позитивным, то еще раз будет рассмотрение в миграции.
Когда вас выпустили из закрытого корпуса?
Год назад. Сейчас я живу в открытом корпусе. Могу уехать на несколько дней, если предупрежу письменно и мне дадут разрешение.
Сейчас я приехал в Вильнюс, например. А на 24 часа можно куда угодно поехать без разрешения начальства.
Чем вы сейчас занимаетесь?
Особо ничем, только театр.
Расскажите про театр, как так получилось, что вы оказались в труппе?
Год назад в наш центр приехали люди из театра — 25 человек. Нас спрашивали, что мы любим делать, а мой друг сказал, что я хороший повар. Это правда, я люблю готовить. Потом меня позвали на мероприятие, три дня я готовил разные афганские блюда.
После этого меня еще несколько раз звали готовить. Так я познакомился с труппой.
Два месяца назад мне позвонил режиссер. Они решили поставить историю с беженцами и позвали меня. Это была возможность рассказать мою историю, потому что в миграции меня не слушают, в суде тоже. Я сказал — хорошо.
Мы много репетировали. Но я за четыре года впервые познакомился с новыми людьми, пришел в театр. В центре я только и вижу — охранники, закрыто, открыто, машины, контрабандисты. Четыре года я это видел. Когда я жил в закрытом корпусе, у меня все время болела голова, я каждый день пил таблетки. Когда я в театре, я не думаю о том, что я беженец, о проблемах в Афганистане. Думаю только о работе.
Я с десяти лет пошел в магазин, бросил в школу. Помогал папе, работал. В 15 лет умерла моя мама, папа взял другую жену. В 17 лет я открыл свой магазин. Потом меня позвали в центр НАТО. Я продавал хорошие вещи, сначала я раз в неделю приезжал со своим товаром. Через три месяца открыл там свой магазин.
Здесь в миграции думают: «У Заби нет проблем в Афганистане». Если у меня нет проблем — у меня там магазин, дом, жена, работа — зачем я здесь четыре года без работы жду с документами? Мне папа каждую неделю отправляет деньги, друзья отправляют деньги. В миграции дают 10 евро в месяц. А я только сижу и жду.
А что я здесь делаю? У меня был хороший бизнес.
Вы хорошо зарабатывали?
Хорошо. Я мог 5 тысяч долларов за день заработать. Это очень хорошо. Не будь проблем, я бы вернулся.
