Перед праздниками актуализируется желание помогать другим и сделать чью-то жизнь счастливее. Но существуют люди, для которых это не разовая акция, а ежедневный труд. Чтобы скрасить время детей, находящихся в больницах, к ним приходит доктор-клоун. О том, как в Латвии появилась больничная клоунада, чем она отличается от мирового опыта и в чем главная задача докторов-клоунов, рассказала руководитель проекта Марианна Миловска.
Марианна (фото с официальной страницы Докторов-клоунов в Facebook)
–– Движение «Доктор-Клоун» зародилось в Америке благодаря Майклу Кристенсену. Он был клоуном, и все началось с того, что его попросили прийти в нью-йоркскую больницу развлечь детей. А у Майкла за две недели до этого от рака умер брат, с которым он проводил много времени, –– и он понял, что на самом деле больному человеку нужно не банальное развлечение, а внимание. Ты не обязательно должен всегда смешить, иногда стоит поддержать, поговорить, просто побыть рядом.
И Майкл решил показать детям не обычное представление, а задействовать их в интерактивных сценках. В результате день был перевернут с ног на голову: дети были врачами, а доктора –– их подопечными, которым назначались шоколадные системы. Развлекались как могли. Всем настолько понравилось, что его попросили приходить на постоянной основе –– так зародилась медицинская клоунада. Движение формировалось и развивалось, превратившись в профессию. Не далее как в прошлом году мы праздновали тридцатилетие больничной клоунады в Лиссабоне, где на огромной конференции собрались около триста человек из тридцати стран во главе с Майклом Кристенсеном.
А когда больничная клоунада появилась в Латвии?
В Латвии мы недавно отпраздновали пятилетие. Организовали движения мы с коллегой Ренатой Каливод. Мы раньше были задействованы в негосударственной молодежной организации, такие социально активные люди. Часто смеемся, что за двадцать лет ничего не изменилось. На момент появления идеи больничной клоунады благотворительный фонд Петра Авена как раз искал проект на финансирование в сфере детского здравоохранения. Когда мы презентовали задумку, они ответили: хорошо, готовьтесь. Мы съездили в Москву, поговорили с Яной Саксте и с Максом Матвеевым –– создателями «Доктора-Клоуна» в России. Потом пообщались с израильтянами. Чем больше мы вникали, тем чаще казалось, что все слишком нереально: это не хи-хи и ха-ха, пришел и красный нос надел в больнице, –– а вещи, которые связаны с глубинными эмоциями и ощущениями людей, требующие полного вовлечения в профессию и процесс. Но все получилось, и за пять лет у нас появилось 40-45 докторов клоунов, которые работают по всей Латвии –– в Риге, в Юрмале, в Вентспилсе, в Лиепае, в Валмиере, в Цесисе, в Резекне и иногда в Даугавпилсе.
Как вы выбираете людей –– у них должно быть медицинское или актерское образование? Есть какие-то обязательные критерии?
Критерии, конечно, есть, но они не такие явные. К слову сказать, я очень рада, что у нас достаточно успешный отбор –– очень мало кто ушел во время учебы или начала работы. Мы не требуем медицинского образования. Все, что необходимо доктору-клоуну знать, ему расскажут врачи во время блока обучения в больнице. Когда доктора-клоуны участвуют в процедурах, они должны понимать, что именно происходит, с какой стороны могут стоять, чем помочь. Но доктор-клоун –– абсолютно не тот, кто будет держать руку, если ребенок дергается, или подавать шприц, у него другая функция. Один из критериев, по которым мы отбираем, –– психологически зрелость человека. Он должен понимать, почему хочет этим заниматься –– это первое, второе –– что может потратить на это много времени. У доктора-клоуна есть определенный график и обязательства: он работает минимально один раз в неделю, максимально –– три раза. У него должен быть актерский талант –– может не быть опыта, но способности и задатки комика должны быть обязательно.
Это очень большая ответственность –– пускать людей работать с детьми в больницах, поэтому во время набора мы проводим двухдневную проверку. Один день идет пятичасовой тренинг, где мы с психологом смотрим на осознанность людей, их готовность меняться и учиться –– очень важно, чтобы они были готовы воспринимать новую информацию, а не думать, что все уже знают. Нет предела совершенству –– понятно, но точно нет предела познанию человека. Второй день мы проверяем актерское мастерство, способности к сотрудничеству, к импровизации. То, что происходит в больнице, –– огромная импровизация.
фото с официальной страницы Докторов-клоунов в Facebook
То есть, у них нет заготовок?
Заготовки есть всегда. Знаете, хорошая импровизация –– хорошо подготовленная импровизация. Можно иметь очень много разных навыков, но какой из них нужно использовать именно в этот момент –– зависит от того маленького человечка, который находится рядом. Очень важно говорить на том языке, который ребенку или взрослому необходим.
Вы сказали, что медицинская функция для доктора-клоуна –– не главное. А какая у него тогда самая важная задача?
Главная задача –– поддержать ребенка в тяжелый момент его пребывания в больнице. Больница –– всегда достаточно угрюмое место. Белые стены, постоянный контроль, расписание, куча запретов, не просто болезненные, но часто и страшные процедуры. Ребенок теряет свое ощущение детства, для доктора-клоуна главная цель — вернуть его в привычную среду игры, легкого восприятия мира. Когда доктор-клоун отвлекает внимание во время процедуры, все может произойти гораздо быстрее и менее болезненно для всех задействованных сторон: не только для ребенка, но и для родителя, который стоит рядом и тоже волнуются, а также для уставшего медперсонала.
Позитивные эмоции, смех сильно лечат –– это правда. Мы шутим, что доктор –– лекарство, а доктор-клоун –– витамины. Лекарство без витаминов работает, но хуже. У родителей детей, которые вынуждены возвращаться в больницу, обычно очень большие проблемы заставить их туда собраться. Но у нас есть такие замечательные случаи, когда дети сами бегут собирать чемодан, потому что ждут встречи со своим другом доктором-клоуном.
Изначально у врачей какая реакция была на докторов-клоунов? Вам сразу начали доверять?
Нужно сказать большое спасибо нашему нынешнему министру здравоохранения Анде Чакше, которая на тот момент была директором больницы. Когда мы пришли рассказать ей о программе, ожидали, что придется чуть ли не локтями бороться. Все коллеги из-за границы говорили: вы не ждите, что будет легко. Но Чакша сказала: да, мы сами об этом думали, но руки не дошли –– стартуйте. Мы объявляли о начале программы и привезли из Израиля двух клоунов и профессора Эйдельмана. Клоуны выучили два слова на латышском –– paldies (спасибо), skaista (красивая), прошли по больнице –– и все были в восторге.
А Эйдельман прочитал лекцию. Было важно, что уважаемый человек, профессор, президент разных ассоциаций говорил с докторами на их языке –– а не просто две девочки пришли и рассказывали, что им сейчас нужно. Все равно, конечно, после было непросто, были медсестры и доктора, которые захлопывали дверь перед носом у доктора-клоуна. Но сейчас нас называют коллегами. Это пришло с работой, с опытом, может быть, со слезами не только детей, но докторов-клоунов тоже. Я считаю, это их заслуга.
Работа доктора-клоуна очень тяжелая в эмоциональном плане –– как с этим справляются?
Каждый справляется по-своему. У нас есть так называемые супервизии раз в месяц с психологом, где они обсуждают все свои переживания. Мы учим тому, что нос –– твоя защита от того, что происходит. Ты не имеешь права его снимать. В больнице ты –– клоун. Выходишь, снимаешь нос –– становишься самим собой. Понятно, что все это сложно, все люди, которые у нас работают, –– очень эмоциональные и эмпатичные, равнодушные к нам не приходят.
фото с официальной страницы Докторов-клоунов в Facebook
А после выписки доктора клоуны продолжают общение с детьми?
Мы стараемся не допускать настолько глубокой эмоциональной связи. Иначе невозможно: наших клоунов и их сердца не хватит на всех. Все-таки это не дружба, хотя уровень вовлеченности, конечно, большой. Но это работа.
Доктор-клоун работает только с детьми?
В Латвии мы работаем только с детьми. Вот недавно, кстати, стали сотрудничать с управлением тюрем. Там клоуны работают как фасилитаторы, облегчая начальную коммуникацию между ребенком и заключенным родителем и расслабляя обстановку.
За границей докторы-клоуны часто работают и с пожилыми людьми. Например, во Франции очень много докторов-клоунов, которые задействованы только в домах престарелых. Пожилым людям тоже нужно общение, на них ни у кого нет времени, а доктора-клоуны специально разучивают песни тех времен, они знают, что тогда происходило. Добавляют полноту жизни до конца их дней. Они работают и с теми людьми, у которых деменция. Мне кажется, это очень правильно: старость любого человека должна быть достойной.
Ваша основная аудитория –– дети. А как доктора-клоуны взаимодействуют с врачами и родителями?
Мы смеемся, что дети, родители и медперсонал –– это три целевые аудитории, с которыми мы работаем. На самом деле часто бывает, что родителям нужно не меньше, чем ребенку: они находится еще в большом стрессе, потому что знают, о чем идет речь, видят всю опасность. И вот они держатся, держатся, но в какой-то момент наступает коллапс –– не могут больше. И доктор-клоун дает им возможность отключиться и расслабиться. Разрядка бывает очень разная. Иногда с клоуном можно посмеяться, подурить, раскрепощенные люди чуть ли не в салки играют и по палате носятся, радуются фокусам. Некоторым нужно поплакать на плече –– было и такое. Или хочется ненадолго отлучиться, клоун входит в палату и говорит маме: у вас есть двадцать свободных минут, я буду здесь –– она уверена, что ребенок под присмотром и может пойти вздохнуть.
А врачам нужен позитив, какая-то шутка или комплимент. Все, что вызывает улыбку и прилив энергии, –– все работает. Клоун снимает стресс, чтобы они пришли к ребенку более спокойные и отдохнувшие, благодушно настроенные.
В чем основное отличие латвийской больничной клоунады от мировой?
Во всех организациях «Доктор-Клоун» берут только профессиональных актеров или клоунов. Например, во Франции жесткий отбор и очень серьезное и дорогостоящее обучение, которое длится восемь месяцев ежедневно и обходится в сумму около 8000 евро. У нас обучение, конечно, бесплатное, а во время работы выплачивается стипендия. Нас очень мало, если мы будем искать только ответственных профессиональных актеров со свободным временем, можем не начинать проект вообще. Поэтому мы пытаемся достичь лучшего результата при обучении. Из-за этого изначально нас не воспринимали: считается, что если ты берешь людей с улицы, ничего не получится на высоком уровне. Но наш подход и развитие всех удивили –– стало понятно, что мы очень серьезно к этому относимся.
