Помочь ребятам, находящимся в детских домах, можно не только усыновив или оформив опекунство, но и став ментором. В негосударственной организации «Mentor Latvia» около 70 подростков в год находят человека, который становится им одновременно и наставником, и лучшим другом, развивающим и поддерживающим в разных ситуациях. О том, как стать ментором, меняются ли подопечные и сами воспитатели, рассказала координатор программы Любовь Васечко.
–– В 18 лет я стала воспитательницей в одном из рижских детских домов. С одной стороны, эти два года работы были тяжелым периодом, а с другой, –– оказались направляющим вектором для дальнейшей жизни. Я выросла в нормальных условиях и, конечно, осознавала, что есть люди, которым повезло гораздо меньше, но они были далеко. А когда лично сталкиваешься с этой реальностью, есть два выхода. Либо ты не можешь выдержать и чтобы сохранить свой спокойствие, думаешь: нет-нет, все нормально, им тоже не так плохо. Либо пытаешься помочь –– отказываешься от своего комфорта, чтобы хоть немного дать его другому.
Я начала интересоваться негосударственными организациями, которые работают с детьми-сиротами, перенимала опыт и развивалась в этом направлении. В 2013 году стала ассистентом семей, стоящих на учете в сиротском суде. На самом деле это творческая работа –– тебе необязательно строго на всех смотреть и разъяснять, как нужно обращаться с детьми. Можно придумывать игры, в которые все будут втянуты, организовать поездки и походы –– эти люди по большей части никуда не выбирались. Ассистент одним своим присутствием приносит перемену –– он как пример, что можно разговаривать, вести себя, проводить время, даже одеваться и сидеть за столом по-другому.
А ты как оказалась в организации «Mentor Latvia»?
Я увидела в твиттере запись, что ищут менторов, которые хотят работать с подростками из детских домов. Все это одновременно совпало: у меня перед глазами были родители, не справляющиеся с воспитанием ребенка, поскольку их самих никто не любил и не заботился –– нет правильного представления о семье. А если начать заниматься еще с подростками, можно попробовать не допустить такой ситуации в будущем. Создание теплых и близких отношений –– тоже искусство
Я подала заявку, прошла интервью и очень обрадовалась, когда у меня появилась первая подопечная –– Кристина. Я считаю, что мне доверили нечто драгоценное –– жизнь, на которую можно непосредственно влиять. Важным казалось не навредить и не задеть. Но я вдруг поняла: все, что могу рассказать о себе, связано с комфортом. У меня есть семья, родители и брат с сестрой, с которыми я провожу время и у нас хорошие отношения. А у нее этого нет –– ей же будет больно. Но она сама облегчила мне задачу: когда мы первый раз встретились, выложила все –– как она жила в семье, как попала в детский дом. Сейчас я по опыту знаю, что одни подростки будут говорить очень много и обо всем, а другие могут никогда и не раскрыться.
С тех пор у меня было четыре подопечных и я стала региональным координатором организации «Mentor Latvia». На данный момент мы работаем в пяти латвийских городах: в Риге, в Елгаве, в Тукумсе, в Салдусе и в Кулдиге.
Трудно найти менторов в Риге и в регионах?
В Риге найти ментора несложно, особенно женщин –– у нас даже очередь. С мужчинами потяжелее, но тоже возможно. Чем дальше от столицы, тем труднее. Но, думаю, у меня талант встречать нужных людей, хотя каждый год кажется: нет, на этот раз ничего не получится. У нас в прошлом году в Салдусе было 10 мальчиков и 1 девочка. Нужно было найти 10 мужчин –– я потратила на это полгода. Все это время смотрела на людей вокруг только через призму: а может ли он быть ментором? Садилась в автобус и думала, кто нам может подойти.
Кто может стать ментором?
Ментором может стать человек, которому исполнилось хотя бы 25 лет, к нам попадают представители разных профессий. Мы просим две рекомендации –– одну с места работы, вторую от личного контакта и справку об отсутствии судимости. Проводим интервью, потом обучение, где акцент ставится на специфике подростков, переживших травму. Программа рассчитана на год, встречи ментора с подопечным должны проходить хотя бы два-три раза в месяц. Но помимо этого, время и энергия тратятся на сообщения, звонки, переживания. Каждый второй месяц мы с психологом организуем группу поддержки. Меня очень вдохновляет, когда я вижу, как люди не сдаются, –– мне это тоже дает силы продолжать.
Фото из личного архива Любови Васечко
А как складывается пара из ментора и подростка?
Пары распределяют координаторы, исходя из общих интересов и точек соприкосновения, языка, по половому принципу: мальчикам мы ищем мужчину, девочкам –– женщин. В этом году мы опустили возрастную планку–– берем детей с 13 лет, раньше у нас опыт был только с 15 лет. Я считаю, каждому ментору достается такой подросток, который ему нужен, чтобы работать в первую очередь над собой. Часто удивляемся, что даже внешне подопечные похожи на нас.
С какими проблемами чаще всего сталкиваются подростки-сироты?
Ребятам любого возраста в детских домах не хватает постоянных устойчивых отношений и внимания. Им нужен человек, который будет только с ними и для них. А самая большая проблема подростков –– когда исполняется 18 лет, нужно уходить из детского дома. Они еще морально не готовы –– страшно оставаться одним. Тогда начинаются поиски других, не всегда хороших компаний, где можно сидеть до ночи, –– своеобразная альтернатива детскому дому.
Потом социальные гарантии. Очередь на квартиру в Риге очень большая. Есть пособия на аренду, покрывающие какую-то часть расходов, но найти жилплощадь, которую социальная служба утвердит, довольно тяжело. Должен быть официальный договор с прямым владельцем квартиры, а если она досталась по наследству, требуется копия завещания –– кто с этим будет возиться?
Но, допустим, сняли квартиру. Доходы обычно минимальные, а подросток не умеет ими распоряжаться. Я помню, моя подопечная сказала: мне опять пришел счет за электричество, но ведь я уже в прошлом месяце заплатила... Нам кажется это естественным, но они этого не знают. Основная часть в свои 16 лет, находясь в детском доме, думают: выйду отсюда в 18 лет –– жизнь начнется, квартиру и машину куплю. В этом возрасте они все еще наивны.
В чем заключаются главные задачи ментора?
Одна из самых главных задач ментора –– повысить подростку самооценку. Ребята очень закомплексованы, уверены: поскольку от них все отказались, они второго сорта. Часто ненавидят свою внешность, очень стесняются и не могут первыми начать разговор. Ощущают себя не девушками или парнями, а испуганными детьми. Ментор должен постепенно, на маленьких примерах показать, что его подопечный красивый, умный, хороший и может всего добиться. Например, у моей девочки не было никаких интересов, в свободное время она играла в карты. Она никогда не была в кафе, не говоря уже о театре или кино. Мы начали ходить в разные творческие мастерские –– рисовали, лепили, плели венки, украшали кружки. Сперва она стояла у меня за спиной и повторяла то, что я делала. Если я приветствую других –– она тоже, если я не здороваюсь –– и она стоит молча. Но со временем стала явно увереннее себя чувствовать и вести в обществе.
Вторая основная цель ментора –– подготовить подростка к самостоятельной жизни. И для этого мы каждый месяц проводим различные мероприятия, к примеру, про поиск работы, про планирование бюджета. Делаем мастер-классы по кулинарии, где осваиваем простые повседневные блюда. Плюс ментор по возможности везде водит подопечного, чтобы он понял, как пользоваться общественным транспортом, как и где выгоднее покупать продукты. Часто нужна помощь, чтобы разобраться с социальной службой, узнать про дальнейшие пособия. Подросток боится пойти сам. Мы в конце года просим заполнить анкету про нашу программу, один отзыв был очень емкий: «Это школа жизни».
Ментор –– это в большей степени родитель, учитель или лучший друг?
Эти роли меняются в течение года. Иногда кажется, что ты такой массовик-затейник, все время придумываешь классные идеи, куда пойти и чем заняться. Потом понимаешь, что ты сердечный друг, которому доверяют свои секреты. В какой-то момент как мама говоришь: почему шарф не надела? А потом ты –– учитель, который настаивает, что надо выполнить определенные действия. Нет правильного или неправильного подхода. Конечно, если ты только пилишь или только развлекаешь, нужно задуматься. Но если ты заполняешь все эти ниши –– уже хорошо.
Какой опыт получает ментор, участвуя в программе?
Участие в менторской программе –– большое приключение для обеих сторон. Два изначально незнакомых человека, которые в другой ситуации не сошлись бы, достаточно искусственно оказываются в паре. Принято думать, что это программа для и про подростов, а менторы им помогают. Но на самом деле они тоже сильно меняются. Во-первых, учатся принимать, что все не только черное и белое, есть и серое. Во-вторых, тренируют свое терпение и ответственность: в этой паре ты –– единственный взрослый, который не может как подросток упереться рогами. Для развития любых отношений нужно уступать и искать компромисс.
Я помню, Кристина постоянно опаздывала на наши встречи и я ее очень долго ждала. Она приходила и каждый раз ужасно извинялась, всегда были причины: воспитательница не разбудила или телефон не сработал. Однажды она сказала: я так часто опаздывала и тебя подводила –– пойму, если ты больше не захочешь со мной встречаться. А я про себя подумала: не дождешься, я точно не пропаду. Такие подростки неосознанно ищут доказательства, что все плохие, что рано или поздно от них откажутся и бросят.
Ребята становятся лучше –– есть повод для гордости?
Мы учим менторов, что поводы для гордости часто маленькие. Великих перемен может не произойти. Это все время конфликт твоих ожиданий от подростка и реальности. Нужно найти внутренний компромисс: ладно, это же он сделал –– не все так плохо. Если есть возможность продолжать отношения дольше, чем год, тогда уже видишь результат. Слышишь, например, что подросток говорит твоими словами –– перенимает ценности. Больше становится похож на тебя какими-то качествами. В нашу программу попадают не самые мотивированные ребята. У них нет цели в жизни, они по сути ничего и не пробовали –– не знают, чем хотят заниматься. Если ментор сводил на спорт, рисование, танцы, что-то зацепило сильнее и появилось увлечение –– это уже успех.
Фото из личного архива Любови Васечко
И я очень сильно верю, что все не зря. Если ты работаешь с подростком, вкладываешь в него, отклик будет. Может быть, не сейчас, а через десять лет, когда он заведет свою семью. Ведь ментор показал, что можно жить по-другому. Если рядом взрослый, вдохновляющий ребят, они тоже соберутся: им хочется, чтобы ими гордился, радовались достижениям. А если рядом только компания друзей, очень быстро происходит деградация. Человек не стоит на месте: либо постоянно развивается, либо просто падает и падает вниз.
Твои подопечные как-то изменились?
Я со всеми своими подопечными поддерживаю контакт. С первой уже минимально –– она живет и работает в Англии. С последней девочкой, с которой мы два года вместе, встречаемся пару раз в неделю. Она молодая мама –– нужно приложить усилия, чтобы поняла свою новую роль. В начале она малыша воспринимала как куклу, которую можно нарядить. Даже гулять не ходила, ей было стыдно, что на нее все смотрят. А сейчас все стало гораздо лучше.
Плюс она школу окончила, это была великая победа. Она хотела бросить учебу каждый третий день. Писала сообщения, что все надоело и ненавистно, ходить туда больше нет сил. Я ей приводила разные доводы от «тебе осталось полгода потерпеть» до «я уже купила платье тебе на выпускной». И на ее выпускной я пришла гордая: посмотрите, моя девочка окончила школу.
