logo
Новая газета. Балтия
search
СюжетыОбщество

Арнольдас Пранцкявичюс: Нам мешает выдуманный нами комплекс неполноценности

Арнольдас Пранцкявичюс: Нам мешает выдуманный нами комплекс неполноценности
Фото: Арнольдас Пранцкявичюс (фото из личного архива)

Последние несколько лет стало модным говорить о новом «закате Европы». Обычно упадок предрекают идее объединенной Европы, которую символизирует Европейский союз: миграционный кризис и решение Великобритании о выходе из Евросоюза — тому доказательства. Однако, как утверждает глава представительства Европейской комиссии в Литве Арнольдас Пранцкявичюс, конструкция ЕС вполне способна выдержать все эти потрясения. Более того, по мнению Пранцкявичюса, уже более десяти лет наблюдающего общеевропейскую политику изнутри, Европейский союз успешно преодолел пик кризиса идентичности и постепенно выходит на новый виток развития. 

Что вам больше всего запомнилось из того времени, которое вы провели в Брюсселе?

Непосредственное в европейских структурах я провел 11 лет. Из них в течение 7 лет я работал с двумя разными председателями Европейского парламента — Ержи Бузиком и Мартином Шульцем. С последним целых пять лет, которые были крайне интересны. Мы говорим о периоде, когда Европарламент получил больше полномочий. Шульц был именно тем политиком, которому удалось поднять роль этого парламента на совершенно иной уровень. При этом он активно действовал не только на внутриевропейском поле, но и занимался парламентской дипломатией за пределами ЕС. Особо можно выделить Специальную миссию по Украине, координацией которой до памятного саммита в Вильнюсе я занимался лично. Мы вели переговоры с украинским правительством об освобождении политзаключенных и подписании Договора об ассоциации с ЕС. Но запомнилось не только это. Мартин Шульц активно работал и с Балканами, вел переговоры с представителями Албании, Македонии, других стран региона. Пытался помочь этим государствам выйти из различных политических кризисов и конфликтных ситуаций. В то же время, благодаря Мартину Шульцу был спасен договор о свободной торговле между ЕС и Канадой. Именно у него в кабинете проходил последний этап переговоров. На новый уровень было поднято и сотрудничество с Китаем. Здесь можно выделить визит главы КНР Си Цзипина в Европарламент. Так что для меня, как для советника, работа с таким человеком была просто неоценимым опытом, уроком политики и дипломатии высшего уровня.

До работы в Брюсселе вы трудились в Вильнюсе, в команде предыдущего президента Литвы. В чем, на ваш взгляд, основная разница между локальным и глобальным уровнем политики?

В национальной политике я участвовал всего пару лет. У Валдаса Адамкуса я был советником по внешней политики. Это фактически был мой первый серьезный политический опыт. Для такого молодого человека, как я, это, опять же, была крайне полезная практика. При том, что данный опыт приобретался в очень важный и ответственный момент нашей истории — в 2004 году, когда Литва вошла в ЕС и НАТО. Тогда мы делали первые шаги в области европейских реформ и инвестирования европейских денег, а также продолжали формировать сильное гражданское общество (это всегда было одним из главных приоритетов президента Валдаса Адамкуса). Я вспоминаю тот период как динамичное время быстрых изменений, когда можно было довольно четко разглядеть, что в нашей политической системе работает хорошо, а что, мягко говоря, не очень. Можно было увидеть, где и чего еще не хватает Литве на пути к зрелой демократии. Этот же опыт оказался крайне важен для меня, когда я стал работать в Брюсселе. Представление о политических процессах в Литве помогло мне лучше понять общеевропейскую политику. Не будем забывать, что в Брюсселе особо ценится искусство компромисса и достижения консенсуса. Это ежедневная ювелирная работа по поиску согласия между странами ЕС и тремя основными институтами общеевропейской власти — Европейского парламента, Европейской комиссии и Совета ЕС.

Сравнивать локальный и глобальный уровни политики в этом смысле довольно сложно. Я часто использую такую метафору: национальная политика — это школа, а европейская — университет. В школе все друг друга знают, здесь доминирует более теплая, семейная атмосфера, хотя находится место для сплетен и даже издевательств. В университете отношения холоднее, они более формальные, но в то же время открывающие более широкие горизонты. С другой стороны, не окончив школу, ты не можешь поступить в университет. Поэтому опыт в локальной политике крайне важен при переходе на европейский уровень.

Какое определение вы могли бы дать этапу, который объединенная Европа переживает в данный момент?

Этот год очень важен для Европы, поскольку можно сказать, что Европейский Союз пытается получить новый мандат доверия от стран-участниц, от своих граждан. ЕС стремится определить стратегию будущего развития. Это год крайне важных выборов в Голландии, Франции, Германии. Речь идет о странах, которые считаются лидерами ЕС.

Параллельно, объединенная Европа сталкивается с кризисами, подобных которым в ее истории еще не было. Это и Brexit, и миграционный кризис, и конфликты на территории Украины и Сирии, и террористическая угроза, основным источником которой является ИГИЛ. Все эти внешние и внутренние угрозы, разные по своей сути, представляют единую угрозу для европейской системы стабильности и безопасности. Они влияют на основы ЕС, пугают страны-участницы, могут заставить их замкнуться в себе, могу способствовать возникновению новых разделительных линий, которые мы ранее успешно стерли — не только физически, но и ментально. Так что мы вступили в период больших испытаний.

Однако, на мой взгляд, пик кризиса мы уже преодолели. Страны ЕС нашли в себе силы собраться, мобилизоваться. Все упомянутые угрозы только усилили иммунитет стран Европейского союза. Например, они заставили государства, входящие в ЕС, улучшить взаимную коммуникацию и координацию действий. Сегодня можно сказать, что уроки нескольких последних лет выучены довольно неплохо. Ситуация выглядит уже не столь драматичной.

Арнольдас Пранцкявичюс (фото из личного архива)

Иными словами, будущее Европы уже не столь туманно?

Да, поскольку с оптимизмом смотреть на будущее позволяет Белая книга, которую недавно представил председатель Европейской комиссии Жан-Клод Юнкер. В ней предложены пять сценариев дальнейшего развития ЕС. Эти сценарии спровоцировали жаркие дискуссии. Вопрос состоит в том, о каком Европейском союзе мы мечтаем? Будет ли он более интегрированным, или же речь идет только об общем рынке? Должна ли это быть дифференцированная Европа, где инициатива исходит от определенных стран, а другие члены ЕС принимают решение поддержать эту инициативу, или нет и т.д. Фактически, все это лишь пища для размышлений. Эти сценарии не единственные. Но разные сценарии необязательно противоречат друг другу. Даже не столь важно, остановимся мы на одном из упомянутых сценариев, или нет. Важно то, что мы начали дискуссию и преодолели страх, связанный с возможным «распадом ЕС». Сегодня об этом речи не идет. Мы ведем дискуссию об изменениях, о большей эффективности, но не о распаде, не о деструкции.

Можно ли прогнозировать, какой путь будет более приемлем для Европейского союза?

Я не обладаю даром предвидения. Мы в Европейской комиссии также не отдаем предпочтения какому-то определенному сценарию. Решение в руках стран-участниц. Мы можем лишь инициировать дискуссию.

Некоторые страны начинают координировать позиции по этому вопросу между собой. Например, Германия, Франция, Италия, Испания довольно четко высказались за третий сценарий, который предполагает большую инициативу со стороны стран-участниц. Они выступают за идею дифференцированной Европы. Страны Вышеградской четверки готовы поддержать четвертый сценарий, который ограничивает зону политической ответственности ЕС, но для решения оставшихся вопросах появляется больше возможностей, на это выделяется больше ресурсов. Речь идет о Польше, Чехии, Словакии и Венгрии, которые еще полгода назад считались евроскептиками. Сегодня они ясно дали понять, что выступают за ЕС. Эти примеры показывают, что страны начинают вести диалог о будущем Европейского союза. Решение же, как принято в ЕС, будет общим, отражающим интересы всех стран-участниц.

Вы упомянули, что определенные страны уже высказали свои предпочтения относительно сценариев будущего объединенной Европы. Какую позицию в этом вопросе занимает Литва?

Руководители Литвы тоже довольно ясно выразили свою позицию. Во-первых, Литва выступает за сильную и единую Европу. При этом Литва не поддержит пересмотр европейского договора. Если говорить о пяти сценариях, то в случае двух сценариев такой ход был бы необходим. Речь идет о втором сценарии, который низводит ЕС лишь до уровня общего рынка, и о пятом сценарии, который, наоборот, говорит о создании федеральной Европы. Остальные сценарии можно осуществить, не пересматривая основной договор ЕС. Для этого достаточно политической воли. Даже если говорить о дифференцированной Европе — она уже своего рода существует: не все страны ЕС являются участницами Шенгенской зоны, не все ввели евро.

Также возможно возникновение и новых приоритетов в общеевропейской политике. Например — вопрос безопасности и обороны. Это новое измерение, которое становится актуальным для все большего количества стран-участниц. Этот вопрос может стать новой мобилизующей силой для стран объединенной Европы.

Существует определенный стереотип, согласно которому у маленьких стран в больших геополитических объединениях нет возможностей влиять на политику этих объединений. Применимо ли это к ЕС?

Мой нынешний начальник Жан-Клод Юнкер является представителем очень маленькой страны — Люксембурга. Я думаю, что его пример наилучшим образом разрушает этот миф. Поскольку, если бы влияние и право принятия решений принадлежало только большим странам, то бывший премьер-министр такой маленькой страны никогда бы не стал председателем Европейской комиссии. Это не единичный пример. Сейчас в Европейской комиссии также работают три бывших премьер-министра из небольших стран — Валдис Домбровскис из Латвии, Андрус Ансип из Эстонии и Юрки Катайнен из Финляндии. Каждый из них отвечает за важные сферы европейской политики и экономики.

Европейская комиссия исторически является адвокатом и партнером небольших стран — она следит за тем, чтобы в ЕС не возникала дискриминация, чтобы внимание обращалось на интересы всех стран-участниц. Конечно же, размер в международной политике имеет значение. Полностью игнорировать его было бы наивно. В том же Европейском парламенте страны представляет разное количество депутатов, в зависимости от количества жителей. Однако Европейская комиссия стремится, чтобы был слышен голос каждой страны-участницы. Я работаю в европейских структурах уже 11 лет и могу заверить, что ей это удается.

Хорошим примером является и Литва, которая в 2013 году председательствовала в ЕС. Это был очень интересный и драматический период. Мы не только вели переговоры с Украиной по договору об ассоциации, но и координировали договоренность о многолетней финансовой перспективе ЕС на период 2014-2020 года, а также занимались прочими общеевропейскими делами. Все признают, что Литва справилась с этими задачами просто блестяще, несмотря на довольно скромный административный и дипломатический аппарат. Так что иногда нам самим мешает выдуманный нами комплекс неполноценности. Мы еще слишком часто ощущаем себя на периферии, думаем о себе, как о европейской провинции. Пора это преодолеть. У Балтийского региона большой опыт, а в определенных сферах — говоря о кибернетической или энергетической безопасности — мы находимся на позициях лидеров.

В таком случае хотелось бы спросить, можем ли мы говорить о некоем балтийском измерении европейской политики? Проявляется ли здесь так называемая «балтийская сплоченность»?

Это сложный вопрос. Я бы сказал, что фактор ЕС и НАТО был одним из тех, которые подталкивали страны Балтии к более плотному сотрудничеству. Здесь можно вспомнить период 1995-1996 годов, когда мы начали свой путь в сторону членства в ЕС. В то время Европейское экономическое сообщество высказывалось за то, чтобы страны Балтии в первую очередь создали свой внутренний единый рынок по примеру Бенилюкса, а затем уже вместе интегрировались бы в ЕС. Этот проект не был осуществлен, но это дало толчок к внутренней конкуренции, в результате чего все три страны развивались, соревнуясь друг с другом. В результате никто не отстал, все справились с реформами и вместе вступили в евроатлантические структуры в 2004 году. Так что европейский фактор был крайне важен.

После вступления в ЕС страны Балтии по-своему продолжают идти по одной дороге. Наши проблемы и угрозы, возникающие перед нами, во многом схожи. Все три страны находятся в авангарде Европейского союза, всем удалось присоединиться к Шенгенской зоне и ввести евро. При этом и поддержка ЕС в странах Балтии одна из самых мощных среди всех стран-участниц Европейского союза. Едины они и в поддержке Украины перед лицом российской агрессии, а также в стремлении окончательно интегрироваться в европейскую энергетическую систему. Так что, несмотря на разные мелкие разногласия, в европейской политике интересы стран Балтии во многом совпадают. Наше единство и координация действий может быть очень хорошим примером для других стран — в первую очередь, для участниц программы Восточного партнерства Европейского союза.

shareprint
Главный редактор «Новой газеты. Балтия» — Яна Лешкович. Пользовательское соглашение. Политика конфиденциальности.