В латвийской столице проходит книжная выставка, главным гостем которой в этом году стала Россия. По такому поводу в Ригу приехала целая делегация участников, среди которых и Денис Драгунский — известный писатель, политолог и тот самый прототип знаменитых «Денискиных рассказов», которые написал его отец Виктор.
Каковы ваши впечатления о выставке?
Я очень рад в ней участвовать. Перед тем, как выступить перед публикой, рассказать о своих книгах, прочитать несколько новелл, я обошел другие стенды, где, в частности, были выставлены книги на латышском языке. И надо сказать, был приятно удивлен: увидел много авторов русской и зарубежной классики — фамилии, знакомые всем любителям книги.
Вы сейчас больше журналист или писатель? Не мешает оно другому?
Однозначно — больше писатель. Хотя я активно веду блог. Я, можно сказать, раньше всех начал вести литературный блог — в 2007-м году. И мои первые рассказы были взяты именно из него. Более того: как только я сочинил рассказ, я его сразу же вывешиваю в интернет — и в фейсбук, и в живой журнал. Чтобы читали! Для меня безумно важно, что я сразу получаю живые отклики читателей, чувствую их дыхание, живой пульс. У меня очень много подписчиков — тысячи, но из них я выделяю человек 500, я знаю их лица, хотя бы по фотографиям, отвечаю им.
Конечно, все эти технологические новинки очень помогают современному пишущему человеку, как в свое время помогло изобретение самой письменности — до этого писатель мог только разговаривать, устно пересказывать истории или песни петь. Потом письменность стала тиражироваться, потом появилось книгопечатание. Любая техническая новинка только на пользу литературе.
Можно сказать, что занятие литературой — у вас это наследственное?
Конечно, хотя писать я начал достаточно поздно, в 57 лет. Я для детей не пишу, но знаю, что в детской литературе происходят те же самые изменения, что и во взрослой. Я могу рассказать на примере своей семьи: мой отец, писатель Виктор Драгунский, написал сборник «Денискины рассказы». Он написал их в середине шестидесятых прошлого века, сейчас уже 2017-й, но эти рассказы по-прежнему издаются и переиздаются, суммарный тираж этого сборника — более 20 миллионов экземпляров. И даже издали уже вторую книгу с комментариями.
Я написал одну книгу, она была издана четыре года назад, к столетию со дня рождения моего отца, а сейчас выходит вторая, с очень подробными комментариями, с фотографиями, с объяснением всех слов, цитатами и так далее. Там, например, есть такая фраза: «Папа, дай мне две копейки на автомат» — сейчас дети не понимают, что это за автомат. Неужто на игровой автомат или на автомат Калашникова?
Но в тоже время нынешние дети, которые не понимают, что такое телефон-автомат, которые не знают, что такое жить в коммунальной квартире, понимают что-то иное, которое вне времени. Да, у них гаджеты, они живут в отдельных квартирах, но «Денискины рассказы» читают с огромным интересом, потому что это не этнография, а именно про душу, про отношения детей с друзьями и родителями. Поэтому так популярна эта книга, хотя та жизнь уже давно утонула, как Атлантида.
Как вы считаете, будущее — за электронными книгами?
Электронные книги никогда не вытеснят привычные нам, бумажные! Никогда не перейдут рубеж в 15% продаж . Хотя бы потому, что одним из главных потребителей книги сегодня является студент, учащемуся человеку нужно листать, делать заметки, загибать страницы, подчеркивать. Кстати, в прошлом году издатели электронных книг уменьшили прибыль, а бумажных — повысили. Хотя электронное издание очень полезно, это хорошая «читалка», хотя не всегда и не для всех. Бумажная книга всегда останется. Помните, в «Москве слезам не верит» герой говорил, что через двадцать лет театра не будет, будет только телевидение? Но несмотря на изобретение телевизора до сих пор никуда не делся ни театр, не исчезло искусство кино. Чтение книги — это такой же ритуал, как поход в кино или театр, это совершенно отдельная вещь.
Насколько сейчас в творческом плане вы себя чувствуете свободным в России?
Абсолютно свободным! В чем это выражается? В том, что пишу то, что хочу, и публикуется все, что я пишу.
Как вы думаете, писатель обязательно должен участвовать в общественно-политической жизни?
Каждый писатель это решает сам. В данном случае это вопрос не к писателю, а к человеку. Если человеку хочется, то он принимает участие, не хочется — наоборот. Вы знаете, наверное, что до 2007 года я принимал очень активное участие в политической жизни России, я работал в политической партии ныне покойного Егора Гайдара, в Союзе правых сил, а потом перестал — после того, как мы проиграли выборы. Как говорится, ушел из политики в литературу, хотя звучит это как-то смешно.
Извините за вопрос, но это не внутренняя эмиграция?
Нет, почему же... Я иногда пишу колонки. Вот, например, сегодня, в день нашей беседы, в gazeta.ru вышла моя новая колонка, можете прочитать.
Но все-таки я больше писатель. Я утром встаю, чищу зубы — и иду писать, сюжет у меня уже в голове. Они у меня сами приходят. Дело в том, что до этого я прожил довольно длинную интересную жизнь, встречался с кучей людей, работал в государственных учреждениях, в министерстве иностранных дел, на телевидении, в кино, занимался политической аналитикой, был главным редактором целых трех печатных органов, работал в Соединенных Штатах, в Швейцарии, четыре раза женился. Так что истории так и сыплются из меня. Проблем с сюжетами нет. Может быть, гены. Вот такая примерно жизнь.
Писатель — это человек, который пишет. Поэтому я ужасно не люблю, когда как-то подразделяют — дескать, вот Дарья Донцова это не писатель. Она писатель. Любой человек, который пишет и еще и публикует — писатель. Он может быть плохой или хороший, серьезный или несерьезный, легкомысленный или глубокомысленный...
Есть еще такое нейтральное понятие «литератор»...
Все равно это писатель, слово «литератор» является просто вариацией перевода. Главное, что я знаю своего читателя. Хотя бы одного. Есть такой рассказ про писателя, который получил Нобелевскую премию. И к нему пришел как раз журналист из газеты «Нью-Йорк таймс». Писатель принял его в своем кабинете, там были пишущие машинки, портреты писателей, трубки стоят в стаканах, валяются рукописи, все так чудесно. Картины на стенах... Сам писатель с бородой, в свитере крупной вязки, похожий на Хемингуэя. И вот они сели, и журналист начал с этим писателем разговор традиционно. Недавно, сказал он, я купил ваш роман, прочитал его... Писатель вскочил и воскликнул: «Голубчик, так значит, это вы?!»
Кого из нынешних российских писателей, которые получали в минувшие годы престижные литературные премии, вы выделяете?
Я уважаю всех, потому что среди этих лауреатов нет таких уж ярко выраженных подлецов и негодяев. А вот кто нравится? Трудно сказать, честно говоря. Кто-то больше, кто-то меньше. К премиям я отношусь довольно спокойно. Знаете, премия — это очень приятно и для писателя, и для его поклонников, но сама премия, будь то премия урюпинского общества любителей литературы или даже Нобелевская, на самом деле ничего существенного о качестве литературы не говорит.
У меня вообще странные вкусы в литературе. С одной стороны, я люблю ну очень высокую классику, ну вот совсем высокую! Например, Пруста, Музиля, Фолкнера. С другой стороны, обожаю таких писателей, как Зощенко, О.Генри, Леонид Добычин. Вот у нас есть писательница, ее почему-то все поливают — Тасбулатова Диляра. Она пишет короткие, ужасно разгильдяйские и раздолбайские рассказы про алкашей, бомжей и т.д. Мне это кажется очень интересным: и ее стиль, и ее диалоги, и ее тема. А темы очень серьезные на самом деле поднимаются. В издательстве «Эксмо» у нее уже вышли четыре сборника рассказов.
А с другой стороны, мне нравится Владимир Шаров, есть такой писатель, он получил, кстати, букеровскую премию за роман «Возвращение в Египет». Это очень серьезный, вдумчивый писатель, пишущий о проблемах истории русской литературы, например.
Мне нравится малоизвестная писательница Анна Мазурова, она живет в Америке, у нее есть роман про переводчика. Мне очень нравится Катя Капович, поэтесса, тоже живет в Америке — мне кажется, это вообще гениальный человек. Знаете, был один такой известный советский биохимик, который сказал: «Николай Вавилов — гений, а мы этого не можем понять только потому, что живем с ним на одной лестничной площадке». Я со многими людьми дружу, общаюсь, но зачастую очень трудно сразу назвать кого-то из них гением. Кстати, я в замечательных отношениях с писателем Леонидом Юзефовичем...
Он периодически приезжает со своими книгами в Ригу...
Отлично, я могу только рекомендовать его романы, они очень высокого качества. С другой стороны, я дружу с Петром Алешковским, который получил Букеровскую премию прошлого года, хотя с тем же Юзефовичем они являются как бы идеологическими противниками, тем не менее они оба хорошие писатели. В общем, есть у нас писатели, которых можно почитать.
