Мы начинаем новую рубрику под названием «Наши люди». Здесь не будет никакой политики — только истории людей — жителей Литвы, Латвии или Эстонии — которые живут рядом с вами и вносят важный вклад в развитие науки, истории или искусства.
Кем был Бронислав Громбчевский, литвин и поляк — ученый и офицер царской империи, человек, который участвовал в Большой игре России и Великобритании в дебрях Центральной Азии — в интервью «Новой газете-Балтия» рассказал Максимилиан Цегельский, автор книги о приключениях Громбчевского, который путешествовал по следам генерала.
Почему вы решили написать книгу именно о литвине и поляке, сыне повстанца против Российской империи, который стал генералом той же империи — Брониславе Громбчевском?
Все началось с путешествий. Я часто ездил в Индию, немного позже путешествовал в Пакистан. В горах Гиндукуша, на границе с Китаем, слышал рассказы местных жителей о колониальном прошлом этих регионов. Быть может, это звучит странно, но моим друзьям- англичанам намного лучше удавалось там найти себя, чем мне. Британская империя оставила свои следы. Я был там чужим, но в один прекрасный момент купил книгу британского историка Питера Хопкирка о «Большой игре». Именно там я в первый раз прочитал о Брониславе Громбчевском. Хопкирк изображает Громбчевского как опасного русского шпиона. С огромным удивлением я понял, что Громбчевский, участник Большой игры из книги Хопкирк, — это известный польский ученый, путешественник и географ Громбчевский, воспоминания которого издаются в Польше. Один и тот же человек, но для англичан это опасный шпион, для нас, поляков, — известный путешественник, для русских — образцовый военный, в Литве, я думаю, Громбчевского тоже оценивают по-своему. Мы с вами живем, по большему счету, в однородных государствах: поляки тут, литовцы здесь, русские там. Во времена Громбчевского дела обстояли по-другому, нации и народности жили бок о бок. Кем он был, кем себя ощущал Громбчевский: поляком, русским или литвином — это большой вопрос… впрочем, так или иначе, он оказался в ситуации без выхода, ему пришлось работать на Российскую империю.
Конечно, можно использовать как мерило принадлежности к той или иной культуре и нации религию. Здесь сторонники того, что Громбчевский оставался поляком, могут заявить, что он был католиком и не обратился в православие. Но не факт, что принадлежность к польскому народу можно мерить принадлежностью к католической конфессии. Из того, что сохранилось до нашего времени, явствует, что Громбчевский не был чересчур религиозным человеком. Точно также известно, что во время своих визитов в Польшу Громбчевский особо вопросами патриотизма или возрождения независимости от Российской империи не интересовался. Подчас складывается впечатление, что пока он не потерял всех своих привилегий в результате революции 1917 года, которые даровал ему пост генерала Российской империи, сложившееся положение его устраивало. Практически все его книги, рассказы и воспоминания выходили в тираж на русском языке, только печальное материальное положение заставило Громбчевского издавать свои книги на польском языке.
Мы с вами много говорим о том, кем себя считал Громбчевский — может быть так, что он чувствовал себя поляком на службе Российской империи?
Мне кажется, несмотря на все свои восстания и даже ненависть к Российской империи в глазах многих представителей шляхетского сословия той части Речи Посполитой, которая вошла в состав Российской империи, российский царь занял место короля Польши. Так, например, промышленность Варшавы или Лодзи в тот период времени многим обязана Российской империи. Любопытно: сегодня, когда в Польше говорят, что наш народ подвергался репрессиям, почему-то замалчивается о том периоде времени, когда земли нынешней Украины принадлежали Великому Княжеству Литовскому и Польше. Также нужно хорошо помнить, что множество поляков участвовало в колониальной экспансии Российской империи в Средней Азии — Киргизии, Таджикистана, Памира… Именно Громбчевский был пламенным сторонником дальнейшей экспансии империи на территории Средней Азии, а ведь он не был каким-то исключением. Подобного мнения придерживалась великое множество поляков, служивших в армии Российской империи, так думали многие инженеры, врачи, купцы и чиновники — поляки. Громбчевский был среди тех людей, которым экспансия Российской империи дала возможность карьерного роста. В моей книге нет простого и однозначного ответа на то, кем был генерал. Однозначно хороших или плохих героев мы можем увидеть в кино — в жизни все, как правило, сложнее. Читатель должен сам дать ответ на вопрос, кем был Громбчевский. Сегодня легко судить о том, какие решение надо было принимать жившим во времена Громбчевского людям, наклеить ярлыки. Кто знает, как мы действовали бы, окажись на их месте.
О генерале, как и о многих его современниках, поляках и литовцах, живших в то время, помнят только историки… да и то далеко не все. Почему о людях того времени сегодня мы предпочитаем молчать?
Думаю, что на это влияет много факторов. Во-первых, сведения, дошедшие до наших дней о поляках и литовцев во времена Российской империи, сохранились только на русском языке и находятся в архивах на территории России. Во-вторых, политические отношения между нашими странами иногда складываются так, что работа в российских архивах представляется чертовски затруднительным занятием. В-третьих, гораздо легче исследовать судьбы и писать о героях, которые жили на европейской территории, нежели о тех, которые работали и жили в Средней Азии или на Дальнем Востоке. В-четвертых – идеологическая причина. Пока я искал сведения о Громбчевском в петербургских архивах, у меня сложилось стойкое впечатление, что российские историки желают видеть Громбчевского русским ученым. Впрочем, поляки тоже склонны к таким обобщениям, и если кто-то кажется им чересчур русским, особо таким человеком не интересуются.
Могли ли быть у Громбчевского какие-то проблемы на службе Российской империи из-за того, что он был поляком?
Отношение к полякам в Российской империи в разные периоды времени менялось. Политика того или иного царя по отношению к полякам изменялась: от теплой и дружественной до холодной и настороженной. На пике своей карьеры у Громбчевского были очень хорошие отношения с царем, его хорошо принимали при дворе императора. Думаю, не в последнюю очередь это зависело от личных качеств Громбчевского и его способностей добиваться нужных ему целей при дворе. Отношения с царем испортились после того, как Громбчевский, который провел много времени в Японии, стал настойчиво предупреждать, что надвигается война с этой страной. Власть отмахнулась от мнения Громбчевского, чем закончилась русско-японская война мы прекрасно знаем — поражением империи.
Каким человеком был Громбчевский?
Наверняка это не был рыцарь без страха и упрека, он был такой же человек, как мы с вами. Николай Петровский, российский консул в Кашгаре (городской округ Кашгар Синьцзян-Уйгурского автономного района Китая), современник Громбчевского, считал его карьеристом. Но поскольку отношения Громбчевского и Петровского были напряженными, то существуют определенные сомнения в объективности самого Петровского. Думаю, что Громбчевский стремился быть одновременно и ученым, и военным, он был человеком жадным до впечатлений, он спешил жить. В определенный момент Средняя Азия показалась Громбчевскому слишком узкой, наскучила ему и тогда он уехал на Дальний Восток. Возможно, именно эта жажда жизни объясняет, почему он стал так поздно писать свои воспоминания, когда оказался в начале 20-ых годов XX столетия в Польше. Но заставила за них взяться не только нужда, но и преклонный возраст.
Англичане считали его опасным агентом Российской империи. Это было действительно так?
Игру, которую вели в Средней и Центральной Азии Россия и Великобритания, не без причины назвали большой игрой, еще ее называют турниром Теней. Мы в наше время, когда слышим слово «агент», воображаем себе сотрудников КГБ, ЦРУ или на крайний случай эдакого супер-разведчика Джеймса Бонда. Хладнокровных, натренированных убийц… В той эпохе все было иначе, агенты колониальных империй гораздо чаще гибли от рук местный вождей (что вполне могло быть вызвано интригами соперников), чем в результате перестрелок или поединков с конкурентами.
Можно ли мерить успешного агента конца 19 столетия нынешними мерками разведчика начала 21 столетия?
Во время своих экспедиций Громбчевский познакомился с множеством местных жителей, создал карты для армии. Благодаря его картографическим работам войскам Российской империи удалось с гораздо меньшими проблемами занять Памир. В таком случае его можно, видимо, назвать успешным агентом, причем очень: англичане всерьез опасались, что русские смогут найти пути в Индию, бывшую в то время их колонией.
Как к Громбчевскому относились подчиненные?
Своими либеральными взглядами генерал, в 1905 году занимавший пост губернатора в Астрахани, вызвал недовольство вышестоящего начальства. Насколько известно, подчиненные казаки и местные, с которыми он вместе участвовал в экспедициях, любили и уважали Громбчевского.
Как сложилась судьба генерала после Октябрьской революции и гражданской войны в России?
Он стремился присоединиться к белым, когда это не получилось, Громбчевский бежал. Здесь в биографии генерала появляются таинственные фрагменты. Так, например, ходили слухи, что он был свидетелем исполнения смертной казни большевиками адмиралу Колчаку. Однако мне не кажется это правдоподобным, так как в это время генерал, скорее всего, бежал в Японию. Именно через Японию генерал, вероятно, вернулся в Европу. В 1920 году Громбчевский оказался в Варшаве, оказавшись без средств к существованию. Он начал публиковать книги и заметки о своих путешествиях на польском языке. Громбчевский умер в 1926 году, насколько известно, генерал страдал от сильных болей, поэтому, чтобы облегчить эту боль, он принимал морфий.
У Громбчевского была жена или дети?
Незадолго до революции появляются сообщения о таинственной генеральше Громбчевской. Сам Бронислав о своей жене никаких записок, насколько мне известно, не оставил — если они и существуют, то нужно искать в российских архивах. Детей у него точно не было. Однако я бы хотел отметить, что я не ставил перед собой задачу написать точную биографию генерала. Меня интересовал этап его жизни в Центральной и Средней Азии.
Когда вы собирали материал для книги, вы путешествовали по следам своего героя в Литве, Средней и Центральной Азии. Это та же Азия, о которой писал Бронислав Громбчевский или нет?
Следов семейства Громбчевского в Литве практически не осталось. В последние годы мы в Польше отождествляем себя с Западом, но когда я искал следы генерала в странах Азии, парадоксально, но именно благодаря нему я не чувствовал себя там совершенно чужим.
[media id=1328 ]
