Первой реакцией Европы — правительств, парламентов, ЕС и НАТО — на парижские теракты были шок, соболезнования, солидарность. Потом — политический сигнал: это коварное покушение на европейские ценности, но мы ими не поступимся. И еще до того как Европа в полдень в понедельник замерла в минуте молчания, появились первые результаты работы спецслужб и первые конкретные предложения политиков. Центр событий переместился в Бельгию.
В воскресенье бельгийское правительство объявило о спецоперации в прилегающей к центру Брюсселя коммуне Моленбек, где в субботу по наводке французов арестованы семеро подозреваемых в причастности к парижским терактам.
Трое террористов оказались французскими гражданами, проживающими в бельгийской столице. Один погиб, другой арестован, третий, 26-летний уроженец Брюсселя Абдельсалам Салах, в бегах. На след навели две арендованные машины с бельгийскими номерами. Одну террористы бросили у концертного зала «Бетаклан», вторую — около кладбища Пер-Лашез.
Премьер-министр Бельгии Шарль Мишель призвал провести основательную проверку в столичной коммуне Моленбек, самом бедном районе страны, населенном в основном потомками выходцев из Северной Африки.
Прилегающий к центру столицы Моленбек, которым 20 лет управляли социалисты, — превратился в гетто, где 40% молодежи — безработные, стал рассадником преступности и базой радикальных исламистов.
Второй день Моленбек напоминает город на осадном положении. Полицейские проводят рейды и обыски в домах, проверяют машины на улицах. Правительство повысило уровень террористической опасности в Бельгии до «третьего», что позволяет привлекать военных для охраны крупных спортивных и культурных мероприятий.
В воскресенье министр внутренних дел королевства Ян Ямбон встретился с французским коллегой Бернаром Казневом. Они заявили, что будут настаивать на ужесточении европейских правил торговли оружием, на более строгом выполнении Шенгенского пограничного кодекса и скорейшем введении списка зарегистрированных пассажиров (PNR — Passenger Name Record). Франция и Бельгия давно выступают за передачу авиакомпаниями данных о пассажирах спецслужбам стран ЕС, но законопроект союза уже много лет «висит» в Европарламенте, потому что не стыкуется с существующими нормами защиты персональных данных. Что касается восстановления контроля на внутренних границах ЕС, то он разрешен Шенгенским кодексом, если носит временный характер и оправдан обстоятельствами.
Читайте также:
Олланд анонсировал встречу с Обамой и Путиным и «настоящую» войну против ИГИЛ (обновлено)
Бельгия участвует в войне против ИГИЛ (террористическая организация запрещена в России). Бельгийские F16 бомбят Сирию и Ирак, фрегат «Леопольд I» сопровождает французский авианосец «Шарль де Голль» у сирийских берегов. С другой стороны, именно Бельгия засветилась как крупнейший в расчете на душу населения европейский поставщик боевиков в Сирию и Ирак. На отслеживание их передвижений брошено немало сил и средств бельгийской полиции и службы безопасности. В прессе время от времени появляются материалы по следам полицейских рейдов по предполагаемым базам потенциальных террористов. Но в лучшем случае их удается посадить за незаконное хранение оружия или подделку документов. Некоторые дела рассыпаются в суде. Крупных терактов в стране не отмечено. Самый громкий был в мае прошлого года, когда француз, бывший боевик, вернувшийся из Сирии, расстрелял четырех человек перед Еврейским музеем в брюссельском районе Андерлехт, а 21 августа с.г. пассажиры скоростного поезда «Талис» обезвредили перед посадкой жителя Моленбека, отобрав у него автомат Калашникова, пистолет, патроны и нож.
Бельгийский премьер Шарль Мишель, выступая по телевидению, признал, что «нулевого риска не существует, и нужно быть бдительными». Но в то же время он призвал граждан не поддаваться панике и «по мере возможностей жить нормально».
«Гнусный акт терроризма против Парижа не достиг цели: расколоть, запугать, подорвать свободу, равенство, братство — те ценности, которые сделали Францию великой нацией», — написал председатель Евросовета Дональд Туск в послании Франсуа Олланду. К этой его оценке присоединились в совместном заявлении главы государств и правительств всех стран ЕС. Парижский теракт стал самым страшным в ЕС после серии взрывов на железной дороге в Мадриде в марте 2004 года, которые унесли 191 жизнь.
Канцлер Ангела Меркель отметила, что мрачное ИГИЛ покусилось на образ жизни современного свободного человека: жертвы трагедии хотели жить свободными людьми в городе, который прославляет свободу. Жертвами были люди разного происхождения и разных религий, в том числе мусульмане.
Лидер самой многочисленной фракции Европарламента — Европейской народной партии (правоцентристы) — Манфред Вебер предупредил однако, что
некоторых политических целей террористы, может быть, сами того не ведая, достигли. Демократическая Европа должна противостоять местным идеологам национализма и экстремизма, которые уже пытаются «использовать эти теракты в своих политических целях». Речь идет о партиях типа «Национального фронта Франции», «Фламандского интереса» в Бельгии, «Йоббика» в Венгрии и других подобных, которые рванули вперед на волне экономического и миграционного кризисов.
Они за ограничение прав человека и прав меньшинств, установление авторитарного правления, разрушение Евросоюза, демонтаж Шенгена и отказ от евро… Плюс истеричный антиамериканизм. То есть в чем-то они сродни ИГИЛ.
Усиление угрозы терроризма — это реакция на ускорение глобализации. Востоковеды еще в 1960-е годы говорили о «демонстрационном эффекте», который будоражил сознание людей в глухих регионах Востока, и те подспудно начинали сознавать, что «так жить нельзя». В ХХI веке, когда транспортные связи и интернет сделали мир еще доступнее, демонстрационный эффект усилился в разы. Постиндустриальное и информационное общество соседствуют с традиционными. Они более не разделены расстояниями, границами, неведением. ИГИЛ — это экстремальное воплощение отчаянного сопротивления прогрессу. Есть и другие, менее одиозные его проявления. Тот же евроскептицизм в ЕС или изоляционизм в России, страх перед «чужим», «иностранным».
Остановят ли теракты глобализацию? Даже если все правительства мира этого захотят (что сомнительно), не остановят. Поэтому обострение войны между старым и новым неизбежно. Простых рецептов против терроризма нет. Резкие политические решения, особенно принятые на волне эмоций и популизма, могут только навредить. Нужна кропотливая работа специально обученных людей…
«Терроризм никогда не победит демократию», — с оптимизмом на фоне траура объявил генсек НАТО Йенс Столтенберг. Его организация, некогда всемогущая в противостоянии с «восточным блоком», ищет себе новое место в мире. Хотя в стратегической концепции НАТО одной из главных задач значится борьба с терроризмом, вклад альянса в эту борьбу весьма скромен. Чаще для крупных военных операций собираются «коалиции желающих». Так было в Ираке, а сейчас в Сирии.
Но в воскресенье состоялся телефонный разговор между министрами обороны Франции и США Жан-Ивом Ле Дрианом и Эштоном Картером. Они договорились об углублении взаимодействия в военной кампании против ИГИЛ и расширении обмена разведданными. Вашингтон «абсолютно готов» поддержать Францию в случае, если она обратится к НАТО с просьбой задействовать статью 5 Североатлантического пакта. Это статья о коллективной обороне, которая расценивает нападение на одну страну альянса как нападение на НАТО в целом. Приведет ли это к вовлечению НАТО в войну с ИГИЛ, пока не ясно.
На саммите «Двадцатки» в Анталье глава Евросовета Туск от имени ЕС предложил членам этого клуба начать с разрушения системы финансирования терроризма. Террористические сети не могут планировать и совершать теракты без денег, которые проходят через финансовые системы многих стран. Только если страны будут сотрудничать и обмениваться информацией о подозрительных транзакциях, можно помешать этому финансированию.
Туск призвал лидеров «Двадцатки» приехать на климатический саммит в Париж. Это будет сигналом для террористов: мир их не боится!..
Брюссель
Источник «Новая газета»
